Превращения чудовищ
Шрифт:
— Кстати, — произнес я. — Не знаешь ли ты кого-нибудь, кто без ума от змей?
— Змеи? — заинтересовался Говард.
— Большие? — спросила Линда.
— Всего одна. Футов шесть или семь. От силы восемь. Или девять.
— Что скажешь, милая? — робко осведомился Говард у супруги.
— Нет, — твердо объявила Линда. — Мы должны учитывать змеиные повадки. Они считают пищей все, что меньше их самих. И должна заметить, что я меньше ее!
— Да, это верно, — согласился Говард. — В этом вся проблема, не так ли? Печально: когда змеи вырастают и с ними становится трудно обращаться,
У меня возникло острое желание проверить, пребывает ли моя змея в своей ванне.
— Я поспрашиваю, — пообещал Говард. — Мне известны люди, которые занимаются спасением змей. Может быть, они смогут забрать твоего малыша.
— Спасибо, — ошеломленно пробормотал я. Я и понятия не имел, что существует какая-то группа спасения змей. — Буду очень признателен… Как поживают ваши чудища?
— О, с ними все хорошо, — поспешил заверить Говард. — Растут как на дрожжах. Ты их просто не узнаешь. Хочешь посмотреть фотографии? Может, и Тиган заинтересуется?
Я улыбнулся и пригласил Тиган в комнату. Говард носился с фотографиями своих чудищ, как молодой отец со снимками младенца. Однако он не мог показывать карточки всем и каждому, потому что решительно настроился сохранить существование своих питомцев в секрете. Тиган и я были единственными, кому довелось их увидеть.
Говард открыл кейс, покопался в куче поэтических сборников и рукописей (три дня в неделю он преподает в местном колледже поэзию) и вытащил простой коричневый конверт, который с гордостью вручил мне. Я вытряхнул фотографии на стол. Тиган заглядывала мне через плечо.
Чудища действительно подросли. Еще как! Они всё больше походили на свою мать, которая умерла от таинственной болезни, когда детеныши еще находились у нее в сумке. Это были на редкость странные существа, с огромными сферическими туловищами, четырехзубыми хвостами, морщинистыми бородатыми мордочками и дыхательной системой, снабженной и дыхалом, и жабрами. Я взял фото Зеваки, которого знал лучше других, и стал его рассматривать. Хирургический шрам на выпуклом боку почти исчез (эта операция была поистине кошмаром), и все говорило за то, что вскоре шов совсем рассосется. Передав фото Тиган, я проглядел фотографии остальных чудищ: Тележки, Большерота и других. Затем мое внимание привлек снимок илистой земли. Присмотревшись, я разглядел в этой грязи серебристые осколки скорлупы.
— А вы видели, что вылупилось из этих яиц? — спросила Тиган. Говард с сожалением покачал головой.
— Нет. Но, конечно, мы держим все под контролем. Разумеется, на самом деле они не имели понятия, что держать под контролем. Размножение монстров оказывалось еще более загадочным, чем их дыхательная система. Поначалу я было решил, что это какие-то сумчатые животные: они производят недоразвитое потомство, которое затем забирается в материнскую сумку, наподобие кенгурят. В конце концов, мы ведь обнаружили десять детенышей в набрюшной сумке их мамы Несси. После Говарду пришлось выкармливать малышей из бутылочки.
Однако нынешней
Так, по крайней мере, казалось мне. Размножение, то бишь воспроизведение себе подобных, штука сложная. Я с тоскливой надеждой поглядел на Тиган и вздохнул.
В дверь постучали, и Говард поспешно смахнул фотографии монстров обратно в кейс. Ками просунула голову в щелку и сообщила:
— Доктор Клейтон, к вам на прием курица.
— Нам, пожалуй, пора, — засобирался Говард. — Дай нам знать, какие имена ты выбрал для черепашек, ладно?
— Обязательно, — отозвался я. — До скорого.
Линда помахала на прощание рукой, и они направились к выходу, минуя по пути женщину, сидевшую на скамейке с курицей на коленях.
— Какая странная курица, — прошептала Тиган. — Что это за порода?
Курица была черная с огромным хохолком на макушке, который свисал вперед, закрывая ей глаза и клюв. Ничего подобного я ранее не встречал.
— Что-то экзотическое, — неуклюже отговорился я и сменил тему.
— Тиган, не могла бы ты пристроить этих черепашек в террариум?
— Конечно. Это питомцы профессора Уинстона?
— Нет, мои. Подарок на день рождения.
— У тебя день рождения? А я и не знала. — Тиган обвиняюще уставилась на меня.
— Я обычно стараюсь забыть о своих днях рождения, — ответил я.
— Не понимаю, как Говард об этом узнал.
— Гм, — задумалась она. — Ты ведь, кажется, сегодня не едешь по вызовам. Хочешь пообедать со мной? У меня дома?
Я сразу почувствовал себя счастливей. Обед с Тиган!.. Этот подарок мне гораздо больше по вкусу, чем пара черепашек.
— Конечно, — торопливо выдохнул я. — С удовольствием!
У Полночи, так звали экзотическую курицу, была внушительная рана поперек затылка. Беднягу укусил той-пудель. Это польская порода, как гордо сообщила мне ее хозяйка, миссис Джонс, потрясенная моим невежеством: вывели ее ради оперения, которое — я не мог не признать — было ошеломляющим. Но при том абсолютно непрактичным, потому что курица не могла ничего толком разглядеть перед собой и уберечься от врагов. Даже очень мелких.
— Вам нужно устроить для нее надежное убежище, — посоветовал я миссис Джонс, зашивая рану. — Где ее не сможет достать никакая собака.
Миссис Джонс искоса посмотрела на меня, явно сомневаясь, стоит ли принимать советы ветеринара, который не знает замечательной польской породы, но под конец признала, что убежище для курицы — идея недурная.
Я зашил рану и с интересом наблюдал, как миссис Джонс нежно перенесла любимицу в машину и посадила на пассажирское сиденье рядом с собой. Когда я вернулся в приемную, Тиган уже вымыла инструменты и деловито подметала птичьи перья.