Превратности любви
Шрифт:
Она старательно пережевывала откушенный кусочек, когда предмет ее мыслей вдруг встал из-за стола и направился к камину. Откинув небрежно фалды сюртука, молодой человек элегантно справил малую нужду прямо в камин. От неожиданности Лиза подпрыгнула на стуле и едва не поперхнулась, но никто из сидевших за столом не обратил на сделанное молодым человеком ровным счетом никакого внимания. То ли от выпитого шампанского, то ли от чересчур затянутого корсета, то ли от увиденной только что сцены у Лизы закружилась голова, и она почувствовала, что теряет сознание.
– Девушке, девушке плохо! – услышала Лиза, пребывая
Лиза с трудом открыла глаза и увидела вокруг себя незнакомые лица. Растерянно оглядев их, она остановила свой взгляд на молодом человеке, который, придерживая ее за талию, обеспокоенно смотрел на нее.
– Как вы себя чувствуете? – взволнованно спросил он.
«Боже, какое у него симпатичное лицо и… и как же от него хорошо пахнет!» – подумала Лиза, с восхищением глядя на молодого человека.
Через месяц Лиза Гравилатова вышла замуж и больше в своих отчетах ошибок не делала.
Случай в похоронном бюро
Театр закрыли в связи с плохой наполняемостью зрительного зала. Ситуацию не помогло исправить даже приглашение новомодного режиссера, обладавшего, как поговаривали в узких театральных кругах, неординарным взглядом на устаревшую классику, омолодить которую ему, несмотря на все предпринятые усилия, так и не удалось. Зрители окончательно взбунтовались и перестали ходить на спектакли, поэтому руководство города N приняло решение не подвергать дальнейшим испытаниям и без того отягощенный бюджет, а ликвидировать не оправдавший себя рассадник культуры. После закрытия театра большая часть труппы разъехалась по соседним городам в надежде осчастливить собой другие культурные очаги. Гримеру Володе Кострыкину ехать было некуда и не на что. К тому же год назад он обзавелся семьей. Поэтому Володя отправился на городскую биржу труда. На бирже ему сообщили, что в наличии имеется только одна вакансия, да и то в похоронном бюро. Но Володе надо было кормить семью, которая со дня на день грозила увеличиться, и он отправился по названному адресу. В похоронном бюро его встретили тепло и радушно: напоили чаем и угостили пирожками со свежей капустой. На следующий день, точнее, вечер, Володя заступил на свою первую смену. Пока в качестве ученика, дабы овладеть всеми премудростями столь тонкого и деликатного дела.
В небольшом помещении, где приторно пахло пудрой, Володю уже ждал его наставник, у которого он должен был стажироваться целую неделю.
– Привет! – бросил Володе Михаил, черноволосый тридцатилетний парень, и, заметив нерешительность и робость стажера, ободряюще произнес:
– Ничего, не дрейфь! И вообще, я тебе сразу скажу, работа у нас интересная. Каждый день – новые лица. К тому же ты ведь с актерами работал?
Володя кивнул. «Правда, с живыми», – хотел уточнить он, но в горле неожиданно пересохло.
– Ты, главное, абстрагируйся, – посоветовал Михаил. – Представь себе, что это тоже артисты, которых необходимо загримировать. Ну, там для какой-нибудь роли.
– Хорошо, – сдавленно пробормотал Володя, медленно приближаясь к своему новому рабочем у месту.
Когда он оказался у секционного стола, то увидел лежащее на нем тело мужчины средних лет, с небольшим брюшком, сединой в волосах и кровоподтеками,
– Вот, полюбуйся на этого голубчика, – сказал Михаил, кивая на покойника. – Говорят, у него в каждом городе по бабе было, и даже не по одной.
– Он что, дальнобойщик? – спросил Володя и вздрогнул: у покойника были широко отрыты глаза. Стало не по себе от остекленевшего взгляда мертвеца.
– Да нет, депутат, – ответил Михаил и неожиданно задумался. – Хотя его можно и так назвать, – произнес он через некоторое время. – Этот тоже много катался.
– А кто это его так отделал? – стараясь изо всех сил подавить внезапно охвативший его приступ тошноты, поинтересовался Володя. – У наших же депутатов неприкосновенность.
– Неприкосновенность – это когда прокуратура хочет нагрянуть с обыском, да не может, – глубокомысленно произнес Михаил, – а на этого какие-то парни наехали. Он в командировку должен был вчера отправиться – это он так жене сказал, – а сам на ночь решил в городе задержаться. У любовницы. А у той пельменей в холодильнике не оказалось.
– Он к любовнице поехал, чтобы пельмени поесть? – удивился Володя. – А дома разве нельзя было?
– Дома нельзя, – категорично ответил Михаил, принимаясь кисточкой затушевывать синяки. – Дома он на диете все время сидел, с лишним весом боролся.
– Что-то по его животу не скажешь, что он с ним боролся, – пробормотал Володя.
– У них, у депутатов, всегда так, – пояснил Михаил, внимательно разглядывая ссадину на левом виске покойника. – Даже с собственным весом справиться не могут. Все хитрят, обмануть пытаются. И кого? Самих себя. – Михаил закончил изучать ссадину и продолжил рассказ:
– В общем, любовница в магазин за пельменями поскакала, а он, пока ее нет, решил ванну принять.
– Он же только что из дома, – вновь прервал Михаила Володя. – Неужели не мог дома помыться?
– Много ты понимаешь, – усмехнулся Михаил и внимательно посмотрел на Володю. – Тебе сколько лет? – неожиданно спросил он.
– Двадцать пять, – растерянно ответил Володя, не понимая, какое отношение к принятию ванны может иметь возраст.
– Вот когда еще двадцать пять проживешь, тогда поймешь, почему люди не всегда дома моются и пельмени едят, – назидательно произнес Михаил и снова склонился над покойником. – Ну, значит, любовница за порог, а он раздеваться пошел. Только разделся – звонок в дверь. Он подумал, что любовница вернулась. Дверь открыл, а там двое. В масках. Причем в новогодних.
– А откуда известно, что их двое было, да еще в масках? – в очередной раз удивился Володя.
– Благодаря камерам наблюдения, что при входе в подъезд установлены, – авторитетно пояснил Михаил. – Этот депутат их же сам и распорядился поставить, чтобы точно знать, кто в его отсутствие к любовнице захаживает. Подозревать он ее начал. В неверности. В общем, ворвались парни в квартиру, приложили хорошенько этого субчика несколько раз по физиономии, потом голого в ванну засунули и напоследок бросили в воду включенный фен. А там его, бедного, так колотило, так колошматило… В общем, сам видишь. Результаты налицо, точнее, на лице.