Превратности судьбы - превратности любви
Шрифт:
И танцевала только со мной, и спала тоже только со мной, и шпыняла за разные огрехи иногда случавшиеся в мой секретарской работе тоже только меня.
В общем, использовала меня по полной. И к моему удивлению, даже не вспоминала, что я пару раз за это время встречался со Светой и Ириной. И что удивительно: не было ни скандалов, ни сцен ревности, ни попыток решить проблему с применением магии. И я, конечно, не стал сдуру выяснять у Екатерины, чем мои Света и Ирина заслужили такое к себе отношение. Не буди лихо пока оно тихо! Меня всё устраивало. И пусть я по-прежнему, раз в неделю, мучился выбором между беленький и черненькой,
Поэтому я и не был уверен, что предложение посетить светское мероприятие, где я буду разглядывать чужые прелести на сцене, в то время, как Екатерина скромно и консервативно одетая, будет тихо сидеть рядом, и смотреть на то, что ей неинтересно (голых девушек она не видела что ли?) и даже не иметь возможности устроить скандал, будет воспринято благосклонно.
Но мои рассуждения, в очередной раз оказались неверны. Едва услышав про конкурс, Екатерина развила бешеную активность, достала билеты, что впрочем, для кланов выдвинувших своих кандидаток проблемы не представляло, и занялась решением другой гораздо более важной проблемы: что надеть?
В конце концов, все утряслось. И Екатерина была счастлива. Поскольку там, перед началом конкурса было свое дефиле из представителей кланов, которые прогуливались по огромному холлу, раскланиваясь со знакомыми. Как говорится и себя показать и людей посмотреть. Так вот Екатерине было страшно довольна, что никто из массы ее знакомых не узнал, пока она сама не представлялась, в этой красивой молоденькой девушке, ту пожилую магессу, которой она была совсем недавно. И это при том, что собравшиеся в холле маги и магессы, а особенно магессы пользовались магической коррекцией возраста достаточно часто. Но всё омоложение у них происходило только внешне. Внутреннего, полного, как у Екатерины, не было ни у кого. О таком тут не знали и не мечтали. А если женщина лишь внешне выглядит девушкой, а внутри остается прежней пожилой женщиной, то и обмен вещёств и выработка гормонов и соответственно и поведение, отношение к жизни и даже походка остаются прежними. По сути это магическое омоложение сравнимо с применением косметики, тоже лишь внешнее преображение, не затрагивающее сути. И эту разницу замечаешь сразу. Особенно, когда есть с кем сравнивать.
Но не только Екатерина была довольна поездкой на конкурс. Я тоже был доволен. Ведь я приложил немало усилий, не будем упоминать, каких усилий и как именно я их прилагал, чтобы Леночка стала такой красавицей. А она стала ею, и разница была столь разительна, что вопрос о победительнице был практически решен уже в первом туре. Всё остальное было лишь для интриги.
И вот когда, я и Екатерина после прибытия в усадьбу избавлялись от официальных одеяний, (у меня черный фрак, а у Екатерины роскошное вечернее платье) я неосторожно похвастался своей проницательностью и тем, как я успешно исполняю условия нашего договора.
– А вот я в этом уже начинаю сомневаться...
– вдруг заявила мне Екатерина, стоя перед своим огромным от пола до потолка зеркалом и пристально разглядывая себя со всех сторон.
У меня в этот момент снимавшего брюки, от такого наезда, зацепилась нога за штанину брюк и я самым позорным образом с шумом брякнулся на пол. Екатерина покосилась на меня, но ничего не сказала.
– Как?! Ты же в зеркало сейчас смотришь! И что ты там видишь?!
– возмутился я, лежа на
– Да, я смотрю в зеркало и не вижу там обещанного... Где мои пятнадцать лет? Завтра уже первое мая!
Она подошла ко мне, поставила свою голую ногу мне на грудь и спросила.
– Что скажешь, а?
Лежа на полу, и глядя снизу вверх на голую Екатерину, я смог лишь прохрипеть, прилагая отчаянные усилия, чтобы избавиться от проклятых брюк.
– Сейчас... сейчас ... не скажу... сделаю...
– Завари мне Гунь Минь!
– холодным голосом сказала Екатерина.
– Иначе никаких `сейчас-сейчас` тебе не будет!
***
На следующий день я собирался встать сразу к завтраку. И объяснение этому было очень простое: никаких пробежек, прежде практикуемых Екатериной вместе с Радой и мной, уже не было. Вот и не было необходимости вставать в рань раннюю. Легкомыслие присущее молодости видимо уже сказывалось на Екатерине и желание поддерживать здоровый образ жизнь, когда тебе вдруг стало двадцать лет, у нее резко пропало. Озаботившаяся этим Рада, несмотря на все ее убедительные аргументы в пользу продолжения пробежек, сама была послана... на пробежку. Справедливости ради надо сказать, такое отношение в значительной мере было вызвано нежеланием вставать столь рано. Ведь если мы с Екатериной напрыгавшись, натанцевавшись в ночных клубах возвращались в усадьбу уже под утро, и если к тому же учесть количество коктейлей выпитых там, то отсутствие желания встать пораньше на пробежку становилось в какой-то мере понятным ...
Разбудило меня, как уже бывало не раз солнце, светившие мне прямо в глаза.
– Вчера не задернула шторы! Вот ведь нехорошая девочка!
– простонал я, пытаясь зарыться поглубже в подушку. Но сон был уже нарушен, а в спальне было светло, как днём и потому поворочавшись немного, я начал потихоньку просыпаться.
"Где там моя рыжая красавица?" - улыбаясь, подумал я и, не раскрывая глаз, зашарил по постели руками.
"Вот она...
– ладонь скользнула по гладкой, прохладной, нежной коже Екатерины, спавшей свернувшись калачиком невдалеке от меня.
– Сейчас я тебя тоже разбужу! Будешь знать, как забывать занавешивать окна!"
Моя рука заскользила в поисках пышных округлостей, которые имелись у Екатерины, несмотря на ее нынешнюю молодость и которые были предметом плохо скрытой зависти Рады и прочих девиц в клане.
Эти округлости были увенчаны длинными, и как я уже давным-давно выяснил очень-очень чувствительными сосками. Обычно Екатерина не позволяла мне слишком уж бесцеремонно обращаться с этим сокровищем, но сейчас, горя маленькой местью за раннее пробуждение, я хотел устроить ей такое же неожиданное пробуждение, немного подергав за них.
`Так выпьем же за то, чтобы наши желания не расходились с нашими возможностями!`
В данном случае ничего такого накануне выпито не было. И посему было не удивительно, что, ощупав не по одному разу сладко спавшую Екатерину, я так и не обнаружил искомого.
Только наверно в третий раз, пройдясь сверху вниз и обратно, погладив своими ладонями всё, что было можно и нельзя, я наконец сообразил, что что-то тут не так, открыл глаза, откинул одеяло и застыл в изумлении, глядя на открывшееся мне зрелище.