Превратности судьбы - превратности любви
Шрифт:
– Поверь, если он будет слишком уж сильно, на чем-либо настаивать, я с ним легко управлюсь!
– А если он прихватит нож или пистолет?
– Охранники для этого имеются, - отрезала Галина.
– И перестань придумывать сложности там, где их нет! Если поедешь прямо сейчас, то успеешь вернуться к нашей встрече.
– Ладно! Сейчас напечатаю бумажку, что я твой курьер-секретарь. Ты подпишешь и шлепнешь печатью, а то меня без этого и на порог нашего офиса не пустят!
***
Вернуться назад к двум часам я не успел. Нет, охрана, изучив мою бумажку с печатью
– Курьер Малицкий. Доставил аудиторский отчет по корпорации `Вымпел`, - буркнул я и положил на стол папку с отчетом и затем, не удержавшись, словно кто под руку толкал, добавил.
– Пишите расписку в получении бумаг, а то неровен час, забудете об этом, а потом будете утверждать, что я вам ничего не вручал. Алкоголь очень плохо воздействует на память! Возможны провалы!
Легкая улыбка, с которой Шмыгайло рассматривала меня, мгновенно пропала с ее лица. Взгляд директрисы ощутимо потяжелел, носогубные складки стали заметно глубже, а дышать она стала гораздо чаще.
– Ты ...курьер...Малицкий, считай, что с этого момента ты курьером уже не работаешь! Я об этом позабочусь!
– Не очень-то и хотелось!
– гордо заявил я.
– У меня ещё одна должность есть! Я по совместительству ещё и секретарем работаю!
– И им ты скоро перестанешь быть!
– прошипела разозлившаяся Шмыгайло.
– Тогда только и останется, что жить на ранее сделанные накопления. Или и их вы попытаетесь аннулировать?
– грустно сказал я и спросил.
– Так как насчет расписки?
– Пошел вон! Пока я охрану не вызвала!
Общение с охраной мне было не нужно. Я и так много времени потерял. Поэтому я не стал спорить. А просто вышел из кабинета.
"Ладно, Шмыгайло Р.А... начинающая алкоголичка и записная грубиянка, мы ещё встретимся с тобой, и будет тебе большой сюрприз!
– думал я, заходя в скоростной лифт.
– Сейчас куплю мороженое и быстро назад".
Вот только найти требующееся Галине манговое мороженое оказалось совсем непросто. Я, объехав на такси десятка полтора кафе, на вывеске которых имелось слово `мороженое`, везде получил отказ и даже начал думать, что манговое мороженое - это такой аналог живой воды или молодильных яблок, но потом меня осенило. Я ведь думал о поручении с точки зрения официанта и секретаря, впрочем, тоже
Но Галина-то уже целых полгода, как жена олигарха, а не так давно и сама олигархом стала. А стало быть, и посещает она места соответствующие своему статусу, а не те забегаловки, которые объезжал я.
Я обратился за консультацией к всезнающему таксисту: где в Москве самое дорогое и престижное кафе-мороженое и попал в десятку.
В кафе-мороженом ` У Ходорковского` на Арбате мои поиски завершились. Лично хозяин заведения сухощавый человек средних лет в очках, сладко улыбаясь, (а как ему сладко не улыбаться, торгуя мороженным!) упаковал мне два килограмма искомого мангового мороженого в картонную коробку. Обложил сухим льдом в ещё одной коробке, перевязал шпагатом и озвучил сумму. Хорошо ещё Галина снабдила меня карманными деньгами. И то едва хватило.
"И где она такие привычки заимела: покупать всё самое дорогое, интересно?
– думал я, сидя уже в такси и держа драгоценную коробку на коленях.
– Ещё в `Иле` или ее к этому Аркаша успешно приучил за полгода?"
С огромной картонной коробкой в руках я вылез из такси у черного входа в особняк.
"Некоторые привычки прилипают мгновенно, а избавится от них очень трудно! Привычка входить в богатые особняки с черного входа видимо относилась к таковым", - думал я, открывая ключом дверь.
***
"Насколько всё-таки разительный контраст, - думал я, закрывая за собой дверь служебного входа.
– Там за оградой сплошным потоком двигаются машины, толпы пешеходов целеустремленно шагают куда-то, к только одним им ведомым целям, а здесь тишина".
Вдоль внутренней стороны ограды, в целях борьбы с шумом и людским любопытством высажены розы, очевидно, какого-то особого сорта. Густой кустарник высотой до трех метров с мелкими пахучими цветами и длинными в полпальца шипами рос по всему периметру парка. И свою функцию шумопылеулавливателя он выполнял на все сто.
Я постепенно начал привыкать смотреть на всё это, как на свою собственность. Вот и на этот раз, как ни спешил порадовать Галину вкусным лакомством, но не удержался и остановился полюбоваться на роскошные цветочные клумбы, где пионы и лилии успешно конкурировали с огромными садовыми розами, содержащиеся в идеальном состоянии приходящим садовником. Я уже собрался идти дальше, но словно какая-то соринка в глазу мне мешала это сделать. Что-то было не так в уже привычном, умиротворяющем пейзаже парка. Я ещё раз, не спеша, осмотрелся и только тогда заметил надломленный пион недалеко от себя.
– Не понял... пробормотал я и подошел поближе, чтобы рассмотреть невозможное: сломанный цветок.
Оказалось, что надломленным был не только тот цветок, который я увидел. Сломанные или помятые цветы образовывали некую своеобразную просеку на клумбе. Словно кто-то швырнул что-то прямо в центр цветника. Я подошел ещё ближе, наклонился и увидел торчавший среди цветов темно-коричневый кожаный ремешок. Недолго думая я потянул за него. Ремешок оказался прикреплен к палке.
"Чёрт! Да это же дубинка охранника Алексея! Точно! Эта полицейская дубинка постоянно болталась у него на боку. Чего это он швырнул ее на клумбу?"