Превратности судьбы - превратности любви
Шрифт:
– А, да припоминаю... и значит...
– Да, это, похоже, был наш Вадим. Сегодня, по моей просьбе нашу ориентировку на Вадима изъяли. С формулировкой: претензии сняты. Формально-то угнанная машина была найдена. Конечно, не в идеальном состоянии, но угонщик виновен в этом лишь частично. Наши маги сами постарались, превращая наше же имущество в металлолом. Вот только боюсь, что всё равно эта ориентировка уже присоединена к делу об убийстве.
Никифор подумал немного.
– Ничего страшного. Пусть знают, что мы знаем. Там ведь, кажется, он защищался?
– Да, несомненно. Судя по показаниям
Глава клана снова задумался.
– Что ж пусть всё идет, как идет. Проверим его везучесть. И если выпутается из этого положения, то... посмотрим. Но вот чего мы уж точно делать не будем, так это сдавать его Стригуновым. Пусть Екатерина Андреевна за ним понаблюдает.
***
Спустя неделю я уже окончательно влился в дружный коллектив ресторана `Иль-де Франс`. С работой ничего особо трудного не было: улыбайся, улыбайся и еще раз улыбайся, да бегай пошустрее, неся заказ. Галя перестала передвигаться по ресторану с хмурым и расстроенным видом, вела себя раскованно и выглядела вполне счастливой, поскольку теперь к ночной программе в постели добавилась ещё и утренняя. Мне пришлось пойти на это, иначе до вечера в этом цветнике под названием `Иль-де-Франс` выдержать было трудновато.
В общем, с жильем и работой устроилось всё неплохо, и можно было подумать о дальнейшем. Я ведь не собирался всю жизнь бегать с подносом и улыбаться, улыбаться, улыбаться. Может ведь, и стошнить когда-нибудь. Пока ничего не придумывалось, но жизнь, она горазда на сюрпризы.
Однажды вечером из женской раздевалки Галя вышла в темных очках, скрывавших чуть не пол лица. Были видны лишь ее плотно сжатые и без того тонкие губы, да вызывающе торчал вперед ее ставший еще заметнее длинный нос. Совершенно очевидно Галина была не в духе. Ответом на моё осторожное замечание, что на дворе - тёмная-претёмная ночь и если она, Галина, не хочет споткнуться и растянутся на асфальте, то наверно очки лучше было бы снять, было холодное молчание. Однако поскольку споткнуться было действительно пара пустяков, а снимать очки Галина категорически не желала, то она просто крепко ухватила меня под руку и дернула слегка: веди!
Я довел ее до вызванного такси, усадил, открыв и придержав перед ней дверцу, как истинный кавалер и джентльмен. Но, тем не менее, все мои попытки заговорить были проигнорированы и даже в темном салоне машины очки сняты не были.
Причину такого упорства я выяснил лишь дома, когда, очутившись в прихожей, уже без всяких церемоний прижал Галину к стене и сдернул очки с ее длинного носа.
Да, синяк был знатный. Кто-то с хорошо поставленным ударом так удачно врезал моей пассии, что она стала походить на очкового медведя, маленького такого, худенького медведя с черным кольцом вокруг одного глаза. Красоты Галине это украшение, конечно, не добавило, но вид был потешный. Вот я, не удержавшись, и фыркнул. Ее и без того плотно сжатые губы тут же были стиснуты еще сильнее
Я вздохнул, перестал прижимать девушку к стене, обнял за плечи и повел на кухню. Там, достал знакомые бокалы, налил на два пальца арманьяка из початой бутылки и вручил сидевшей с отсутствующим видом Гале.
– Пей!
Проследив, чтобы антидепрессант был выпит до дна, я сказал.
– Рассказывай! Что там такое случилось? Ты что ввязалась в боксерский поединок?
Сначала Галина упрямо молчала, смотря в пол, но поскольку я не отставал и продолжал настойчиво сверлить ее взглядом, она нехотя пробормотала.
– Эта...
– здесь ее бормотанье стало совсем невнятным.
– Лина весь день вешалась на тебя, а когда я попросила ее вести себя прилично...
– Понятно, - вздохнул я.
– Ты вежливо попросила, а она сразу занялась рукоприкладством.
– Сначала я ей прическу немного проредила, - созналась Галина.
Ох уж эта Лина. Эта статная девушка с толстой русой косой ниже лопаток была красива и видимо не знала отказов, если уж ей кого-то хотелось. А тут такой облом! Она хочет, а он никак, да еще и словно нарочно с дурнушкой крутит. Эх, если бы я мог забыть Ирину со Светой, то конечно я бы не был холоден с Линой, и Галку я бы еще там в `Черной Луне` проигнорировал... А раз не получается забыть ни Ирину, ни Свету, то мне по большому счету всё равно с кем напряжение снимать. Но... с Галей лучше. И привык уже, и в постели хороша, и расстаться с некрасивой будет проще... когда время придет и... квартира имеется, что было немаловажно для меня.
– Значит формально, ты начала первая?
– Галя обреченно кивнула.
– Если не считать того, что она обозвала меня ведьмой...
– А уважаемая Валерия Георгиевна не уволит тебя с формулировкой типа: не сработалась с коллегами?
– Может, - снова всё также обреченно кивнула Галя и удивила меня тем, что без всякого перехода вдруг выкрикнула.
– Мерзавки! Все, буквально все, начиная с этой... Лины и кончая Валерией, ревнуют тебя ко мне! Они все просто мечтают о том, чтобы ты обратил на них внимание, а обо мне забыл! Все их мерзкие улыбки, заигрывания, поцелуйчики...
Да, было дело. Пару раз я просто не выдержав напора поцеловал Лину, может целовал немного не по-братски, но ничего сверх этого у нас не было. Так что я был чист и попытался оправдаться.
– Ну, поцеловал один или два раза! Что тут такого? Я просто в отличие от тебя поддерживаю микроклимат в коллективе на уровне...
– Да я тебя ни в чем не обвиняю!
– отмахнулась Галя.
– Трудно выдержать такой прессинг, а вот они...
– дальше, судя по всему должно было последовать уже что-то непечатное.
Поэтому я вздохнул, усадил к себе на колени расстроенную Галю, обнял и поцеловал. Дождавшись, когда она успокоится и поцелует меня в ответ, отстранился.
– Галя!
– сказал я, как можно убедительнее, глядя в ее блестевшие от едва сдерживаемых слез коричневые глаза.
– Я прошу тебя, не обращай на всё это внимания, всё это одна видимость, и ничего серьезного.
– Да... тебе легко говорить такое... А меня просто выворачивает от бешенства, когда я вижу, как они то погладят тебя по руке, то потрутся ногой, когда сидят рядом...