Превратности судьбы

Azura

Снейп появился в особняке всего один раз, да и то только для того, чтобы напоить Драко каким-то зельем, нейтрализующим действие ритуальной магии. Но ни единого слова о Поттере. Словно его никогда и не существовало.

Впрочем, Малфой и не спрашивал…

* * *

Драко сжал зубы. Он не поддастся на провокацию. В конце концов, он же все-таки Малфой, а Малфои ни перед кем не показывают собственной слабости. Пусть даже ему хочется бросить все к троллям и аппарировать к Поттеру, чтобы набить ему морду за то, что он вынудил Малфоя испытывать столь сильные, почти не контролируемые, чувства, а после этого зацеловать каждый шрам, каждую царапину, каждый синяк, заставив стонать

от наслаждения и умолять взять его.

– У него завтра День рождения, - голос Гермионы оторвал Драко от противоречивых мыслей.

– Что?
– недоуменно моргнул Малфой.
– Разве не тридцать первого июля?
– и тут же прикусил язык, надеясь, что Грейнджер не заметит его промашки.

– У Гарри - да, - в глазах девушки мелькнуло удивление, но она сделала вид, что не заметила, что собеседник проговорился.
– А у Дэна - двадцать третьего августа.

– Хорошо быть национальным героем, - скривил губы Драко.
– Почему бы не устроить День рождения каждый день? Тогда и подарков с поздравлениями будет значительно больше.

Гермиона тихо покачала головой и, опустив глаза, стала тихо пересказывать историю, которую услышала от самого Гарри. О том, как Снейп спас его из Тайной комнаты, о двух с половиной месяцах комы и последующем лечении; о решении начать новую жизнь под именем Дэниела Блэка, об успешной карьере; о полной изоляции от волшебного мира и добровольном отказе от магии; о боли и страхе за близких людей, которые не только подвергались опасности, но и умирали только потому, что были рядом с Гарри… Конечно, девушка не вдавалась в подробности, говоря лишь в общих чертах, но от этого картина не становилась менее ужасной.

«Как же он смог все это вынести?
– думал Драко, в шоке слушая Гермиону.
– Это просто немыслимо!»

– Зачем ты все это мне рассказываешь?
– хрипло спросил он.
– Это он тебя просил?

– Нет!
– девушка быстро вскинула голову.
– Гарри меня убьет, когда узнает!

– Тогда почему? Что за нелепый гриффиндорский альтруизм?

– Я очень люблю его, - тяжело вздохнула Гермиона и тут же, увидев, как изменилось лицо Драко, поспешно добавила: - Нет, это не то, что ты думаешь. Он мне как брат, и это искренняя дружеская любовь, какая может быть между очень близкими родственниками. Да, я говорила тебе, что мы с ним встречаемся… Но теперь-то ты понимаешь, почему я так поступила?

Блондин медленно кивнул, осознавая, что в свете последних открытий поведение Грейнджер действительно не было лишено логики.

– Я знала, что Гарри будет больно, когда он все вспомнит, - продолжила девушка.
– Для него это большой шок. Да и для тебя, я думаю, тоже. Сложно осознать, что бывший заклятый враг стал… - она покраснела, - любовником, причем вы оба об этом не подозревали.

– Не можешь примириться, что твой лучший друг - гей?
– язвительно поинтересовался Малфой.

– Да, - твердо ответила Гермиона.
– Мне очень трудно принять это, но чувства Гарри для меня стоят на первом месте, поэтому мне все равно, с кем он спит, главное - чтобы он был счастлив.

– И при чем же тут я?
– надменно изогнул бровь Драко.
– Или всеми этими рассказами ты пытаешься заставить меня пожалеть бедного сиротку и трахнуть его от души, чтобы он забыл про все свои печали?

– Я видела вас вместе, - тихо проговорила девушка, не обращая внимания на грубость слов Малфоя.
– Однажды я приходила в поместье - мне надо было дать Гарри зелье… Но вы были так заняты друг другом…

– Любишь подглядывать, как другие занимаются сексом?

– Н-нет, - помотала головой Гермиона, -

вы были в саду: ты сидел на диване, а Гарри устроился рядом, положив голову тебе на колени, и ты пропускал сквозь пальцы его волосы, как будто это был самый дорогой на свете шелк. Вы о чем-то разговаривали, иногда смеялись… От вас исходила такая волна блаженства, что даже я могла почувствовать, как хорошо вам вместе. Я никогда не видела, чтобы у тебя так сияли глаза, и никогда не видела Гарри таким счастливым… Вам не нужен был никто, вы наслаждались обществом друг друга и не замечали ничего вокруг, словно весь мир вокруг исчез, оставив только вас двоих. Поэтому вы и не заметили меня, а я не стала рушить вашу идиллию…

– Зачем ты пришла?
– резко бросил Драко, отворачиваясь и пытаясь удержать на лице маску безразличия, чтобы скрыть эмоции, которые грозили вот-вот перехлестнуться через край.

«Не хватало только распустить нюни перед Грейнджер», - со злостью на самого себя подумал Малфой, крепко сжимая кулаки, так что ногти глубоко впились в ладони.

– Вам с Гарри нужно поговорить, - ответила девушка.
– Мне нелегко принять ваши отношения…

– У нас нет никаких отношений, - перебил ее Драко, оборачиваясь.

– …но вам двоим еще тяжелее, - продолжила Гермиона.
– Нельзя сделать вид, что ничего не было, просто закрыть глаза и уподобляться страусу - «раз я этого не вижу, то этого нет». Профессор Снейп считает, что Гарри не помогают зелья потому, что он не хочет выздоравливать. Так уже было… после Волдеморта.

– Он сам тебе это сказал? Я имею в виду - Северус.

– Нет. Я случайно услышала, как он разговаривал с Гарри, когда тот был без сознания, пытаясь заставить его бороться за свою жизнь. Снова… Отсюда я и узнала, что в прошлый раз было то же самое, Гарри тоже отказывался воспринимать лечение, предпочитая умереть…

– Очень по-гриффиндорски, - буркнул Драко.

– Черт тебя побери, Малфой!
– взвилась Гермиона.
– Неужели ты не понимаешь, что это не игрушки?! Тот ритуал, который проводил Люциус, слишком серьезен, темная магия отняла у Гарри слишком много сил, и вообще неизвестно, что с ним будет дальше, просто так такие вещи не проходят! Да еще ко всему прочему его пытался убить отец человека, в которого он…

– Он - что?
– замер Драко.

– Он никогда не стал бы с тобой спать, - уверенно заявила девушка и, заметив искривившиеся губы Малфоя, предвосхитила его комментарий: - если бы не испытывал к тебе определенных чувств. И не важно, был он в тот момент Гарри Поттером или Дэниелом Блэком. Можно назваться любым именем, можно забыть свою жизнь, но характер человека от этого не меняется.

– Так зачем ты пришла?
– повторил Драко.

Этот разговор с каждой минутой давался ему тяжелее и тяжелее. Он делал все, чтобы сохранять на лице маску безразличия, но чувствовал, что его силы уже на пределе. Сейчас он искренне ненавидел Поттера за то, что тот заставил его почувствовать себя слабым, зависимым, за ту боль, которую он испытывал и которая разрывала его сердце на куски.

– Гарри пришел в сознание несколько часов назад, - сказала Гермиона, смотря на Малфоя глазами, полными слез.
– Всю эту неделю он пролежал в коме, - при этих словах Драко побледнел, но девушка, казалось, этого не заметила и продолжила: - Сначала мы обрадовались, что он очнулся, но… - она судорожно вздохнула.
– Он ни на что не реагирует… Ни на крики Снейпа, ни на мои слезы… Уговоры, угрозы, зелья, заклинания - ничего не действует, - Гермиона обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь согреться от холода, и Драко заметил, что она дрожит.