Превратности судьбы
Шрифт:
Когда поезд остановился у Чаринг-Кросс, я спросила:
– Куда мы теперь поедем?
Он взял с полки мой чемодан.
– У меня есть коттедж в Челси, маленький, но вполне приличный. Прислуги нет. Я не люблю слуг. Сможешь справиться сама?
– Да. О, да, конечно, Ник. Я всегда все сама делала, за исключением последнего времени.
От его слов я снова задумалась, и, когда мы сели в нарядный кэб и поехали на запад вдоль набережной, я спросила:
– Ты знаешь о мистере Марше… о твоем отце? – Что он служил дворецким у Грешемов? Да, я знаю давно, но никогда об этом не говорю. Я также знаю, почему он
Я сказала извиняющимся тоном:
– Я знаю, что тебе не нравится, что твой отец служит. Он мне рассказал. Но он гордится своей службой, и уж точно нельзя этого стыдиться.
Он пожал плечами.
– Не будем спорить по этому поводу.
– Он думает, что ты умер, Ник. Я должна написать ему прямо сегодня. У меня есть его адрес…
– В этом нет необходимости. У Эдмунда тоже есть адрес, и он уже написал ему, что я жив и что забираю тебя домой сегодня, – он нахмурился. – Чего я не могу понять, так это, как ты узнала, что он мой отец.
– Совершенно случайно. Он увидел кольцо, которое ты мне подарил. Лента порвалась, и горничная нашла его рядом с моей комнатой и отдала ему. Он узнал кольцо.
– Кольцо? – он как-то странно посмотрел на меня. – Моя печатка? А при чем здесь лента?
– Я носила его на ленте с тех пор… с тех пор, как мы поженились. Но твой отец подарил мне для него красивую цепочку, – я пальцем выловила цепочку и вытащила кольцо из ворота. – Хорошая крепкая цепочка твоей матери, как и кольцо.
Он медленно отвернулся и стал смотреть в окно.
– Зачем ты его носишь?
– Н-н-не знаю, что ответить, Ник. Я никогда не думала, что мне не нужно его носить… Может быть, потому что ты был добр ко мне и я дорожила им в память о тебе, и… я была твоей женой.
– Точнее, вдовой. Или надеялась, что вдовой.
– Я тебя рассердила? Ты не хочешь, чтобы я его носила?
Он откинулся на сиденье, сложив руки и закрыв глаза.
– Нет, ты меня не рассердила.
Я думала, что он еще скажет что-нибудь, но он молчал. Через несколько минут я сняла шляпу и тоже откинулась на сиденье. Голова у меня по-прежнему шла кругом, я положила под голову подушку и закрыла глаза. Я так устала, что мне было все равно, что ждет меня в ближайшие часы и дни.
Я очнулась от дремоты, когда кэб остановился у маленького красивого дома на улице, к северу от Чел-си. Уже смеркалось. Домик стоял на углу и был окружен крохотным садом. Вокруг стояли высокие дома с террасами. Я поняла, почему Ник назвал его коттеджем. Потому что своими белыми стенами и диким виноградом, оплетшим его почти до крыши, он был больше похож на деревенский коттедж, чем на лондонский дом.
На первом этаже были две красивые комнаты и кухня с судомойней, а наверху – две спальни, ванная комната и темная комната. Мебели в доме было немного, и она по размеру была вся меньше, чем кушетки и кресла в «Высоких зарослях» или «Луноловах», но я сразу поняла, что мебель, ковры и шторы на окнах – дорогие. И в доме было уютно и красиво.
В многочисленных газовых лампах тлели огоньки, спички были не нужны.
– Как красиво! Словно маленький дворец, Ник.
– Тебе не трудно угодить, да? – Он поставил чемодан.
Я посмотрела на него, потом снова огляделась. Два гардероба, маленькие кресла, пикейное покрывало на двуспальной кровати, ковры на натертом до блеска полу, две красивые тумбочки и туалетный столик, газовый камин, от которого было так же тепло, как в гостиной. И я сказала:
– Если бы я не считала, что это красивая комната, мне было бы трудно угодить, Ник.
– Я оставлю тебя, пока ты будешь разбирать чемодан. Ванная – справа.
– Да, я заметила, когда мы проходили. Никогда не видела такой современной ванны. Правда, что горячая вода течет прямо из крана?
– Да. В кухне стоит бойлер, он работает на угле. Им нетрудно пользоваться. Я буду в гостиной.
Первый гардероб, который я открыла, оказался пуст, так же как и тумбочка рядом. Вынимая из чемодана одежду и развешивая ее, я начала нервничать. Трудно поверить, что всего каких-нибудь три часа назад в «Луноловах» Роберт Фолкон просил меня выйти за него замуж. Теперь я в этом доме вместе с Ником Сэбином, моим мужем, с человеком, которого я практически не знаю и видела всего несколько часов в тюрьме Ченгфу.
Зачем он приехал за мной? Он женился на мне только потому, чтобы быть уверенным в том, что Фолконы потеряют «Луноловов», а не потому, что хотел взять меня в жены. Я уверена, что в Лондоне найдется много красивых женщин, которые бы с радостью вышли замуж за такого мужчину. И почему он сказал, что недавно вернулся, когда я видела его в Соколином поле на день Гая Фокса?
К своему собственному удивлению, я не боялась. Волновалась – да, но это было естественно, но не боялась. Я напомнила себе, что, найдя меня без сознания, он отнес меня в Чизлхестские пещеры и оставил там одну. Трудно представить себе большее зло, и мне должно быть жутко от того, что я в его доме, но мне, совершенно не понятно почему, не было ни чуточки страшно.
Я пошла в ванную умыться и привести в порядок волосы, а затем спустилась по небольшой лестнице в гостиную. Здесь, в большом и тоже газовом камине, ярко пылало пламя. Не нужно носить уголь, не нужно чистить решетки. В таком доме действительно немного работы для того, чтобы держать прислугу.
У одной стены стоял книжный шкаф, забитый книгами. Небольшая стопка журналов и газет лежала на приставном столике. Шторы были задернуты. Ник сидел в кресле, вытянув ноги к огню, и курил тонкую черную сигару. Он встал, когда я вошла, и спросил:
– Ты нашла все, что нужно?
– Да, спасибо. Я посмотрела в шкаф для белья, там так много простыней и полотенец. Ты давно здесь живешь?
– Я снял его год назад, но собираюсь купить. Ты увидишь, в нем всего достаточно, но, если нам что-то понадобится, просто скажи. Это касается и любой одежды, которую захочешь.
– Одежды? Да у меня ее полно, спасибо!
Он улыбнулся.
– Я бы не сказал, что у тебя большой гардероб. – Он достал из кармана бумажник и вынул оттуда три пятифунтовые банкноты. – Возьми, Люси. Скажи, когда нужно будет еще.