Превратности судьбы
Шрифт:
Нас посетила смерть
Нас посетила смерть
Бесшумно и бескрыло,
Но слушать и смотреть
Она нам запретила.
Исчезли все слова,
И помыслы, и чувства,
Сгорели, как дрова,
Любовные безумства.
Осталось тишь, да гладь –
Без имени
Все рвался погулять,
Но теперь не хочется…
Что это было? Как понять?
Что это было? Как понять?
Что не прибавить, не отнять.
Устала память знать и помнить,
Жизнь проживая будто в коме,
Все слышать сердцем, а не ухом
И насладиться каждым звуком,
С которым в жизнь приходит смысл,
Но змейкой ускользает мысль.
«Не той дорогой я пошел,
И потерял все, что нашел.
Я думал, человек – лишь цель,
А он всегда оказывался средством.
И зло гнездилось по соседству
В сердцах у тех, кого любил,
Пока хватало чувств и сил
И из тумана выплывало детство.
С него-то все и началось,
Жизнь взяв взаймы и на авось,
Пустился в путь с судьбою врозь.
И все, что сбыться не могло, сбылось.
Ты оказался никому не нужен,
Перед тобой давно остывший ужин,
Который лучше тризною назвать.
По ком? Тебе ли, друг, не знать?
…Толочь закончи воду в ступе,
Ты был смышленым малышом,
Когда учился плавать голышом
В речушке под названием Шушупе.
Уже тогда ты понимал, наверное,
Что жизнь крепка бывает только верою,
Ногами и руками бил отчаянно,
Не верящих в тебя не замечая.
Вступив на берег, как Колумб,
Ты был и мал и слаб для дум.
Но понимал чутьем собачьим –
Все будет так, а не иначе!!!
Я скучаю по вам, ребята…
Я скучаю по вам, ребята,
Шапран, Павловский и Гром.
Мы, как слипшиеся опята,
В общаге создали свой дом.
Да, матерились и пили водку,
Но писали стихи по ночам.
Мы не раскачивали любовную лодку,
Мы топили ее к чертям,
Если дружбе нашей мешала,
Если она, как в горле – кость.
Вахтерша порою ворчала:
«Как без вас хорошо жилось!».
На фото – мы трое в комнате
С кубинцами пьем их ром.
Ребята, вы меня еще помните –
Шапран, Павловский и Гром?
Вы
Над нэнькой – бандеровский стяг.
Что в ваших душах творится?
И это правда, что я ваш враг?
Я скучаю по вам, ребята –
Гром, Павловский, Шапран!
Неужели пойдем на попятную –
По дороге во вражеский стан?
Одна надежда – не сумасшедшие,
Добро умеем отличить от зла.
И ночные факельные шествия
Нас еще не лишили ума.
…Юность вспомним киевскую
И встретимся опять
В парке Голосиевском,
Где полным-полно опят.
Укрaiне
Как же, рiднi, так получилось,
Как же, друзi, так сталось?
От России вас отлучили
И к Европе вы не пристали.
Вы тут и там – окраина,
Потому и зоветесь Украйной.
И это не чья-то, а ваша вина,
Что в наши дома пришла война.
А что вы сделали с общей верой?
Отдали ее на откуп Бандере,
Тому, чьи руки по локоть в крови,
Теперь клянетесь в вечной любви.
Рекою льётся славянская кровь,
Люди теряют и жизнь, и кров.
Нас разделил не язык, а мова,
Что легла под свастику снова…
Исчезает время, исчезает…
Исчезает время, исчезает…
Не как вода сквозь пальцы протекает,
А, словно кровь, скудеющая в венах…
И попадает вновь в объятия тлена.
Но неминуемо приходит смена
И нас тихонько в день отодвигает,
Но и в тени под солнцем ищем место,
С живущими так хочется быть вместе.
И нас никто за это не осудит.
Идите к нам, глухим, здесь немы судьи,
Они, как мы, забыли все законы.
Мы муравьи – нас тысячи и миллионы!
Ну, а когда вы нас разворошите палкой,
То вспомним мы: «Я Вихой был, ты Павкой»,
Мы будем к вам карабкаться навстречу,
Шепча: «Не убивает смерть, а лечит…»
Стал больше думать о других
Стал больше думать о других:
Неповторимых и необыкновенных,
Спокойных, скромных, тихих и лихих,
Спешащих сквозь меня и стены.
Кто в этот мир забросил их,