Прежде, чем их повесят
Шрифт:
Пайк и девчонка изображали, что им нипочем холод, усталость и голод. Что-то подсказывало Ищейке: им не впервой. Вест, похоже, был на пределе; он дышал в сложенные руки, как будто они вот-вот почернеют и отвалятся. Лучше бы он оставил плащ себе, чем отдавать последнему придурку.
Принц сидел, задрав подбородок, как будто он и не измотался, не вымазался в грязи и не начинал вонять, как остальные. И сидел с таким видом, будто он может приказывать — и хоть кто-то послушает. Тут-то он ошибается, решил Ищейка. Такие парни, как они, выбирают командира по делам, а не по родословной. Выбирают командира со стержнем, так что они скорее будут
— Самое время обсудить планы, — захныкал принц. — А то некоторые, похоже, блуждают во мраке.
Ищейка заметил, что Тридуба уже хмурится. Ему не по душе было тащить этого идиота с собой, а мнение его Тридуба вовсе не интересовало.
Вдобавок не все друг друга понимали. Из союзных только Вест говорил на северном. Из северных только Ищейка да Тридуба говорили на союзном. И еще Тул более или менее улавливал общий смысл.
Доу вовсе ничего не понимал. А Молчун… ну, молчание одинаково во всех языках.
— Что ему еще надо? — проворчал Доу.
— Кажется, что-то про планы, — ответил Тул.
Доу фыркнул.
— Что может понимать эта задница?
Ищейка увидел, как Вест сглотнул, — явно разобрал, о чем речь, и понял, что кое у кого терпение на исходе.
Принц, конечно, ничего не понял.
— Было бы весьма полезно знать, сколько, по-вашему, дней потребуется на дорогу до Остенгорма…
— Мы не идем на юг, — сказал на северном Тридуба, не дав его высочеству договорить.
Вест перестал дышать на руки.
— Нет?
— И не шли с самого начала.
— Почему?
— Потому что Бетод идет на север.
— Это точно, — вмешался Ищейка. — Я видел его сегодня.
— Почему он повернул? — спросил Вест. — Ведь Остенгорм беззащитен.
Ищейка вздохнул.
— Я забыл спросить. Мы с Бетодом не в таких близких отношениях.
— Я скажу, почему, — фыркнул Доу. — Бетоду не нужен ваш город. Совсем.
— Ему нужно разрезать вас на кусочки, которые легко прожевать, — добавил Тул.
Ищейка кивнул.
— Как тот кусочек, в котором вы оказались и косточки от которого он только что выплюнул.
— Прошу прощения, — вмешался принц, не понимающий ни слова, — но лучше говорить на общем языке…
Тридуба, не обращая внимания, продолжил на северном:
— Он хочет разодрать вашу армию на клочки. А потом расплющит их по очереди. Вы думаете, что он идет на юг, так что он рассчитывает, что ваш маршал Берр пошлет людей на юг. Он захватит их врасплох, и если их мало, он порежет их на куски, как в прошлый раз.
— Потом, — прогремел Тул, — когда твои прекрасные солдаты застрянут в грязи или бросятся удирать через реку…
— Зимой он начнет щелкать города, как орешки, не торопясь, а его карлы получат все что захотят. — Доу причмокнул, глядя на девушку — совсем как голодный пес на ветчину. Она ответила твердым взглядом — молодец, подумал Ищейка. Он на ее месте, наверное, не решился бы.
— Бетод идет на север, и мы пойдем следом, — твердо сказал Тридуба, давая понять, что это не обсуждается. — Будем следить за ним и, если получится, опередим его. Тогда, если ваш друг Берр сунется в эти леса, мы предупредим его, где Бетод, чтобы он не наткнулся на него, как слепой на колодец.
Принц сердито хлопнул по земле.
— Я желаю знать, что тут говорят!
— То, что Бетод идет с армией на север, — прошипел сквозь зубы Вест. — И что они собираются идти за ним.
— Это недопустимо! —
— Так и поступим. — Все обернулись на голос и обалдели: Молчун говорил на союзном не хуже самого принца. — Вы идете на юг. Мы — на север. Мне надо отлить.
Он поднялся и отправился в темноту. Ищейка смотрел ему вслед, разинув рот. Зачем Молчуну понадобилось учить чужой язык, если он на своем-то больше двух слов сразу не произносил?
— Прекрасно! — испуганно завизжал принц. — Чего еще стоило ожидать!
— Ваше высочество! — прошипел Вест. — Они нужны нам! Мы не доберемся до Остенгорма или докуда-то еще без их помощи!
Девушка скосила на них глаза.
— Вы хоть знаете, где тут юг?
Ищейка подавил смешок, но принцу было не до смеха.
— Нам нужно на юг! — огрызнулся он; грязное лицо перекосило от гнева.
Тридуба фыркнул.
— Багаж не имеет права голоса, малыш, даже если бы мы и устроили голосование. А этого не будет. — Он все-таки заговорил на союзном языке, но Ищейка подумал, что принц не обрадуется, узнав, о чем речь. — У тебя было время покомандовать — и куда это привело? Я уж не говорю об идиотах, которые выполняли твои приказы. Нас ты не добавишь к их числу, поверь мне. Хочешь с нами — научись не отставать. А хочешь командовать…
— Юг там, — показал Ищейка пальцем за спину. — Удачи.
Скудное милосердие
«Архилектору Сульту,
Главе инквизиции его величества
Ваше преосвященство!
Осада Дагоски продолжается. Три дня кряду гурки атакуют наши стены, с каждой атакой все большим числом и решимостью. Они пытаются забросать наш канал булыжниками, перекинуть через него настилы, взобраться по лестницам на стены и выбить тараном ворота. Они атаковали трижды, и трижды мы отбрасывали их. Враг несет серьезные потери, но он может себе это позволить. Солдаты императора ползут по полуострову, как муравьи. И все же наши бойцы крепки, наша оборона прочна, наша решимость непоколебима; суда Союза все еще входят в залив, снабжая нас всем необходимым. Смею заверить вас, Дагоска не падет.
Касательно менее важного вопроса, вам наверняка будет приятно узнать, что дело магистра Эйдер прекращено. Я откладывал исполнение приговора, рассудив, что мы можем использовать ее связи с гурками против них. К сожалению для нее, надежда на то, что такие тонкие меры принесут плоды, растаяла, и Эйдер стала бесполезна для нас. Вид женской головы, украшающей укрепления, видимо, вредно сказался бы на духе наших войск — в конце концов, мы цивилизованные люди. Так что с бывшим магистром гильдии торговцев пряностями мы разобрались тихо, но, уверяю вас, окончательно. Никому больше не придется думать о ней и ее неудавшемся заговоре.
Как всегда, Ваше преосвященство, служу и повинуюсь.