Президенты RU
Шрифт:
Здесь всего семьдесят лет назад уже была гражданская война. Десятки тысяч офицеров-аристократов (цвет русской армии!) погибли. Десятки тысяч офицеров-аристократов (цвет нации!) стали официантами и шоферами такси. В эмиграции. А здесь, на родине, с тех пор не было ни вежливых официантов, ни вежливых таксистов.
Оставьте мальчишеские замашки и обиды. Будьте взрослыми мужчинами. Ваша Родина-мать не может вас больше кормить. Теперь ваш сыновний долг – кормить ее.
…Ничего этого президент России не сказал.
Атлантида не всплывет
Россия,
21 мая 1992, «МК»
I
Бог посетил – смиренное выражение о постигшем кого-то бедствии.
Фильм Говорухина «Россия, которую мы потеряли» производит сильнейшее впечатление. Сердце щемит, горло перехватывает. Тяжесть, горечь и боль.
Фильм цельный. Монолитный. Не сюжетом (их много), не временной последовательностью летописи (забегает, возвращается, охватывая чуть ли не полтора века).
Фильм снят с одной точки. С одной мыслью. И мысль эта – трагическая. Беспросветная.
Говорухин снял пессимистическую трагедию. Он, судя по фильму, настоящий пессимист. Он не говорит позорных пошлостей. Точнее, он говорит о них как о деталях.
Нет будущего – вот главное.
В названии «Россия, которую мы потеряли» ощутимо присутствует «навсегда».
Сознавал ли Говорухин, но слова «потеря», «потеряли» – это из надгробного лексикона. Яма разверста, гроб опущен, честный сильный голос произносит скорбные прощальные слова о невозвратимой утрате.
И у чужака слезы навернутся – каково же родным?
Говорухин не историк? Конечно. Но и Пушкин не историк, а ради архива пугачевщины камер-юнкерский мундир терпел.
Условно (и безусловно) фильм делит нашу историю на «до революции» и «после революции».
До – почти всё прекрасно.
После – всё ужасно.
К сожалению, почти нечего возразить.
Говорухин не может точно назвать момент катастрофы. Момент «размазан» от февраля 1917-го до января 1918-го. От февральской революции (по учебникам – «буржуазной») к октябрьскому перевороту (по учебникам – «Великой Октябрьской социалистической революции»). И – смертная точка – январский разгром Учредительного собрания (по учебникам – «учредилки»).
Далее – лишь следствия. «Лишь»! Гражданская, террор, раскулачивание, лагеря, лагеря, лагеря. Уничтожение религии, интеллекта, духовного и физического здоровья. Строительство ГУЛАГа, ГЭС, ГРЭС, АЭС.
Только разоренные колокольни – жилище ворон – торчат из затопленной, заболоченной России.
Не раз голосом Говорухина звучит статистика. Царская Россия строила две тысячи шестьсот верст железных дорог в год. Коммунистическая – максимум тысячу пятьсот км [36] *. Экспорт масла давал больше, чем экспорт золота. Потери СССР на финской – 10:1. На Великой Отечественной – 14:1. На войне уложили тридцать пять – сорок пять миллионов. В мирное время (трудно удерживаться от кавычек) – шестьдесят шесть миллионов.
36
Демократическая –
А сколько не родилось!
Демограф-француз в 1913-м считал, что к 1950-му в России будет триста пятьдесят миллионов жителей. На деле – двести.
Каин, где брат твой Авель?
Властители, где сто пятьдесят миллионов моих братьев?
Вы их съели. Без кавычек, буквально сожрали. Из кожи наделали себе наряды, костями замостили площади для октябрьских парадов.
И не кивайте на Гитлера. Единственное, что Говорухин упустил, – это ужасный факт, что именно наша власть сделала всё, дабы спровоцировать нападение Гитлера. А потом – не по-кутузовски (отступая, сохраняя армию), нет, по-советски – кидая под немецкие танки миллионы безоружных, раздетых, плохо обученных…
Фильм трагичен. Он – не классическая трагедия с ее катарсисом (Бог знает, что сие такое, но считается – как бы просветление духа: пускай ты умер, но капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец…).
Нет, фильм – трагедия ХХ века. Без катарсических просветов. Какой просвет в ледяном тумане Колымы? Какой просвет в дыму печей Освенцима? Поди разгляди.
Предтеча фильма – «Колымские рассказы» Шаламова. Беспросветные. Не рассказы, нет. Рассказ (новелла) – нечто художественное. Воображение, метафоры, вдохновение. У Шаламова – отчеты. Никуда не зовут. Никакого бодрящего катарсиса не дают (и не обещают). А кого такие рассказы просветляют – тот сволочь.
Несколько раз фильм Говорухина прерывали аплодисменты. Надеюсь, в эти мгновения автор корчился от боли и стыда.
Когда Говорухин (в кадре, с документами в руках) выяснил состав кровей В. И. Ленина: калмык-немец-швед-еврей… Перед тем как назвать еврейский компонент Ульянова, Говорухин (на экране) предупредил: «Внимание, антисемиты!» Понимал, как жадно некоторыми будет схвачено (схавано) именно это. И точно: весть, что Ленин на четверть – еврей, вызвала аплодисменты.
Чему обрадовались? Или прежде не знали?
Захлопало (в разных концах зала) всего лишь двое. И я поразился – мало! Два подонка на двухтысячный зал (а набилось, думаю, тысячи две с половиной) – это ничтожно мало.
И все же эти двое – мои соотечественники.
– Братья-подонки, – хочу сказать я им, – найдите у Сталина, у Мао, у Пол Пота еврейскую кровь, и тогда наконец ничто не поколеблет вашу чистую веру во всемирную жидовскую вину. Каин-то был еврей. А Авель – русский.
Но случилось и хуже. Человек сто захлопали, увидев жуткие кадры умерших с голоду детей. И это было необъяснимо. Чем восхитились? Смелостью Говорухина? Тут-то, я думаю, и скорчился он от стыда.
Ведь Говорухин – человек честный. Даже когда в российском купечестве видит сплошь ангелов да безупречных рыцарей.
Горького (за «Мать») Говорухин записал в очернители русских рабочих. А Островского (с тупыми, жестокими, лживыми толстосумами) куда записать? В очернители русского купечества? А Гоголя с Собакевичем, Плюшкиным – куда?
Но не жульничал, не подтасовывал Говорухин. Он – Однодум. Однолюб. Он так видит. У него так болит.
Спорить? Устраивать диспуты? Глупо, пошло и нет никакой охоты.