Презумпция невиновности

Львова Ева

– А вот и невеста Устиновича! Ну и как ты, Борис, будешь ей объяснять свои отношения с Лизаветой?

Джуниор смутился и покраснел, при этом его медная шевелюра сделалась одного цвета с круглыми щеками и бычьей шеей, трогательно выглядывающей из белой байковой пижамы. Забинтованная ключица покоилась поверх одеяла, рядом с раскрытой книгой Регины Крестовской «Иллюзариум мечты».

– Привет болящим, – взъерошила я кудри приятеля, усевшись на краешек кровати. – Как тебе творение Регины Казимировны?

– Салют, Агатка, – отозвался Джуниор. – Это очень печальная

книга о том, как одной семье может фатально не везти.

– А с чего это вдруг я – твоя невеста? – покосилась я в сторону радостно улыбающегося парня у окна.

– Тише ты! – тревожно зашептал Устинович-младший, свешивая ноги с постели и нащупывая тапки на полу. – Пойдем в холл, тут нам не дадут поговорить!

– Не боишься, что Лиза тебя заметит? – продолжал иронизировать весельчак со сломанной ногой. – Догонит, поймает и заколет насмерть аскорбинкой.

– Рома, это не смешно, – оборвал соседа Джуниор, торопливо покидая палату и увлекая меня за собой.

– Тут одна медсестра по имени Лизавета, – виновато начал приятель, глядя на меня исподлобья честными серыми глазами в обрамлении мохнатых ресниц, – каждое дежурство рвется получить у меня юридическую консультацию. Причем желательно наедине, в сестринской, запершись на ключ и погасив свет. Я уже не знаю, куда от нее деваться, потому и сказал, что у меня есть невеста, и для большей достоверности показал твою фотку.

– Откуда у тебя моя фотография? – удивилась я.

– Случайно в бумажнике завалялась, – окончательно смутился Джуниор, потирая ладонью большой горбатый нос, покрытый конопушками.

– А почему ты мне не позвонил и не сказал, что попал в аварию? – допытывалась я.

– Боялся, что ты примчишься и потребуешь, чтобы мы забрали Вику, – буркнул Борька. – Когда Вичка под присмотром Иды Глебовны, всем спокойнее. Спасибо вам огромное, век не забуду, как вы нам помогли…

Борька говорил, и мне казалось, что он бредит. Что он несет? С чего это вдруг Вика у нас, если Боря сам отвез ее в Питер!

– Так, замолчи и ответь мне на вопрос, – бесцеремонно перебила я кудрявого друга. – Ты забирал Вику из «Макдоналдса», как мы с тобой договаривались?

Борис удивленно воззрился на меня и растерянно проговорил:

– Каким это образом я смог бы ее забрать, если меня недалеко от бигмачной сбила своим броневиком эта стерва Казенкина? Она решила, что я – источник всех ее бед, и, когда я переходил дорогу, наехала на меня автомобилем. Хорошо хоть, я раньше занимался ушу и смог увернуться от казенкинского бампера, но по руке она мне все же проехалась.

– Значит, Вика так и осталась сидеть в «Макдоналдсе» до самого его закрытия? – онемевшими губами прошептала я. – Куда же она делась потом?

– Ты разве не забирала ее оттуда? – побледнел Устинович-младший.

– А ты просил? – закричала я.

– А почему я должен обо всем тебя просить? – разъярился Борька. – Ты что, сама не понимаешь, что, если человек попал в больницу, друзья должны его выручать?

Я холодно посмотрела на приятеля и сдержанно заметила:

– Я только два часа назад узнала, что ты, Борис, попал в больницу.

Ведь ты не счел нужным поставить меня об этом в известность!

– Честно говоря, когда меня сбило машиной, я совершенно забыл, что шел в «Макдоналдс» за Викой, – понурил голову приятель. – Мне почему-то все это время казалось, что она у твоей бабушки. Где сейчас Вика, как ты думаешь?

– Понятия не имею, – выдохнула я. – Но могу себе представить. Насколько я успела ее узнать, сначала Вика прогуляет полученную от меня тысячу, после чего девчонку, скорее всего, заметут в полицейский участок как бездомную бродяжку. Если, конечно, твою племянницу не примут на краже курицы-гриль в «Седьмом континенте» либо в «Патерсене».

– И что же делать? – закручинился кудрявый друг.

– Сейчас свяжусь с дедом, – пообещала я. – Спрошу, не звонили ли им из полиции, ведь, скорее всего, Вика скажет, что она внучка Иды Глебовны – бабушка ни за что не станет ее ругать, примчится за ней хоть на край света, и Вика это знает.

Дед ответил сразу, как только я набрала его номер.

– Агата, ты на месте? – поинтересовался он. – Мы с Идой уже у Володина.

– Я тоже доехала до дачи, – безмятежно соврала я, и, кинув взгляд в окно, в котором виднелись часы на главном больничном корпусе, замолчала на полуслове. Сердце в груди оборвалось и рухнуло в пятки, ибо было двадцать минут восьмого, и оперативник Антипов ждал меня у магазина через десять минут. С трудом поборов панику, я все же нашла в себе силы спросить:

– Дед, Вика не звонила?

– А разве она не в Питере? – насторожился Владлен Генрихович.

– Конечно же, в Питере, – опять соврала я. – Ну мало ли, вдруг захотела поболтать с бабулей?

– Про это я ничего не знаю, – ответил дед.

– Тогда до связи, – буркнула я, отключаясь. – Нет, Борь, с моими стариками Вика не связывалась, – торопливо проговорила я, пристраивая ремешок сумки на плечо, и, как бегунья на длинную дистанцию, приготовилась взять резкий старт, чтобы домчаться до машины, усесться за руль и на всех парах нестись на дачу.

– Вот черт, – выругался Устинович-младший и нервно дернул подбородком, как будто собирался заплакать, но вовремя сумел взять себя в руки и сохранить лицо.

– Слушай, Борь, мне нужно срочно ехать на дачу, там организована засада на убийцу. Я и так уже дико опаздываю!

– И я с тобой! – обрадовался Джуниор возможности сменить обстановку.

– Так в пижаме и поедешь?

– У меня одежда в палате, я по-быстрому натяну джинсы, а ты жди меня внизу.

Борис двинулся в сторону палаты, а я осталась стоять в коридоре около лифта, поэтому отлично видела, как кудрявый друг в дверях столкнулся со смазливой медсестрой. Судя по тому, как перекосилось его лицо, это и была Лизавета. Девушка игриво посмотрела на Устиновича-младшего, подхватила его под локоток и куда-то повела. Должно быть, в сестринскую, консультироваться по юридическим вопросам. Я не стала дожидаться, когда они закончат свои дела, а вошла в лифт и спустилась на первый этаж, ибо и так уже опаздывала на встречу с оперативником Антиповым.