Презумпция виновности
Шрифт:
Ужин проходил в атмосфере почти дружеской теплоты. Во всяком случае, никто не пытался язвить или ещё как-то проявлять неуважение к гостье. Соня даже смогла немного поесть. Правда, что именно это было, она так и не поняла, слишком была поглощена наблюдением за братьями и анализом полученных данных. Короче, вообще удивительно, как ей кусок в горло лез.
— Надеюсь, тебя все устраивает? — Даниил все-таки проявил хозяйское радушие и лично налил гостье чай.
— Вполне. Благодарю за заботу, — к чему именно это относилось — к вопросу или поданной
— Если что-то понадобится, дай знать.
— Тогда могу я сразу кое о чем попросить? — Соня пригубила горячий напиток и ковырнула ложечкой лежащее на тарелке пирожное. Эх, есть у неё такой грех — любовь к сладкому…
— Озвучь, — Даниил с каким-то странным интересом наблюдал за каждым её движением.
— Насколько понимаю, охраны в доме достаточно для решения возникающих… непредвиденных обстоятельств, — заминка была почти незаметной, но все-таки Соня была уверена, что собеседники её уловили. — Я прошу не запирать дверь. Выбраться отсюда без того, чтобы взволновать наблюдателей, у меня все равно вряд ли получится.
— Хорошо, — Астахов-старший даже не колебался, отвечая. И предупреждающе посмотрел в сторону брата, который резко очнулся от дум и попытался возразить. — Ещё что-нибудь?
— Нет, спасибо, — коснувшись салфеткой губ, девушка поднялась, отметив, что мужчины мгновенно встали. — Благодарю за приятную компанию, и передайте моё восхищение повару.
— Обязательно, — Даниил сделал шаг к ней, а потом остановился. — Тебя проводить до комнаты, или сама запомнила дорогу?
— Запомнила.
— Вот в этом я совершенно не сомневаюсь.
Мило улыбнувшись Астаховым, Соня покинула столовую без спешки и настолько спокойно, что ни у кого и мысли бы не возникло, что она уже задумала одну пакость.
— Что скажешь? — Дан улыбнулся Нелли Павловне, которая все той же незаметной мышью убрала со стола. Хотя, иногда домработница могла стать настолько драконоподобной, что оставалось только диву даваться, как в одном человеке все это сочетается.
— Интересно. Ты заметил, что как она себя вела за столом? — Димка захрустел яблоком и глубоко задумался. — Что-то непохоже, чтобы она была дочкой обычного военного и библиатекарши…
— Вот именно. В её прошлом покопался?
— Да чисто там все! — младший брат критически осмотрел огрызок — можно ещё куснуть или уже нечего? — Хотя у меня стойкое ощущение, что где-то есть лажа, но понять где — пока не могу.
— Вот и у меня то же самое. В её документах что-нибудь нашел?
— Ага, щаззз. На бумажках ничего нет, "винты" отформатированы. Так что все, касательно этого кидалова, или припрятано в другом месте, или вообще у неё в голове.
— Ладно, время терпит, у нас есть и более важные вопросы. Михайлова проводили? — Даниил откинулся на спинку стула и расстегнул манжеты рубашки.
— Проводили. Как думаешь, сутки проживет? — этот вопрос Димку волновал, скорее, из спортивного интереса. Что мужик — не жилец, понятно было
— Пусть кивают, могут даже попытаться доказать, все равно ничего не выйдет. Её отца я завтра предупрежу, что не надо поднимать волну, пусть сосредоточится на своих задачах.
— Герман ещё не пришла в себя?
— Нет, её посмотрели, в лучшем случае, проснется под утро. И доза немаленькая, и она уставшей была, так что не переживай, кроме Золотца тут стеречь особо некого, — усталость брала свое, и тело начало наливаться свинцовой тяжестью, да и голова уже почти не работала. Эх, сейчас бы поспать хотя бы часика четыре… — Ты на вертушке или на катере?
— Лучше по воде, — Димка тоже зевнул. — Мне так намного ближе.
— Идем, на пристань провожу, — чтобы стряхнуть сонную одурь, Даниил с силой прижал пальцы к глазам, но помогло слабо. Может, хоть свежий воздух поможет?
Но мечтам об отдыхе не суждено было сбыться — в гостиной они столкнулись с бледным матерящимся Егором, тискающим в руках ту самую тетрадь с сочинением, и заметили неурочное мельтешение во дворе.
— Что ещё случилось в нашем дурдоме? — Дан как-то и не сомневался, что ситуация, какой бы она не была, связана с Золотцем. Слишком уж та была мила и послушна, поневоле начнешь подозревать и коситься.
— Эта Соня… — охранник усилием воли подавил рвущийся с языка эпитет. — Она пропала.
На обратном пути Софье навстречу попался только Артем, который, что-то там дожевывая, выскочил из-за угла, немного напугав девушку. И сам тут же застыл, не успев опустить ногу. Наверное, вспомнил, что Маркевич едва не сотворила с начальством, опрометчиво выпрыгнувшим из-за спины.
— Приятного аппетита, — Соня остановилась рядом с секьюрити, судорожно пытающимся проглотить и не подавиться. — Даниил Александрович разрешил мне не сидеть взаперти, а передвигаться по дому.
— Мммм… Хорошо.
— Я тоже рада, — девушка решила не доводить до греха — пусть голодный мужик поест по-человечески — и отступила в сторону лестницы. — А где Егор? Я хотела отдать ему тетрадь…
— Он сейчас занят.
Не говорить же той, которая тут разве что не в кандалах, что второй охранник пошел патрулировать территорию.
— Тогда давай принесу её тебе. Передашь?
— Конечно.
— Подожди тут, я мигом.
Маркевич бодро взбежала по лестнице, ни разу не перепутав повороты, нашла свою комнату и шмыгнула за дверь. Но прежде чем выйти обратно, быстро переобулась в мягкие балетки (ножки не казенные — ужин отбыла, хватит издеваться над конечностями) и, чуток повозившись с не совсем привычным механизмом, распахнула окно, высунувшись в него по пояс. Вот что она терпеть не могла, так это спать в духоте. На улице было довольно прохладно и сыро, оттуда пахнуло ароматом моря, а сквозняк тут же начал трепать тонкую кружевную занавеску.