Презумпция виновности
Шрифт:
Выложенные белым кафелем стены, от которых отражался холодный свет флуоресцентных ламп, и застекленные шкафчики с жизнеутверждающими надписями на полках "Анафилактический шок", "Кровотечение" и "Инфаркт миокарда" создавали непревзойденную атмосферу радости и уверенности в хорошем исходе.
Надо же, насколько все быстро изменилось, ещё час назад сидели в лесу, упражняясь в теории стрельбы, а теперь уже в какой-то ВИП-больничке, сдают на анализы остатки крови.
Сам перелет прошел настолько безлико, что запомнилось только одно — до самого приемного покоя этого места Даниил так и не отпускал её руки. И в вертолете, несмотря на явные возражения брата,
Как только их доставили в это место, Даниила все-таки заставили отцепиться от её запястья и, попытавшись усадить в кресло-каталку, предложили проследовать на рентген. В ответ Астахов так посмотрел на заботливого врача, что тот за предложенное средство передвижения сам схватился обеими руками, видимо, поняв, что ещё одно такое распоряжение, и кресло вполне может стать его собственным привычным атрибутом жизни.
Что происходило дальше, Соня не видела, потому что в неё вцепился другой медик, настойчиво требующий позволения сцедить немного крови. Зачем это нужно, девушка так и не поняла, но заметив медсестру, вприпрыжку понесшуюся в сторону рентген-кабинета с пробирками в руках, немного успокоилась и разрешение дала, но только после душа. Грязная голова уже невыносимо чесалась, да и общая немытость организма действовала на Маркевич угнетающе. Поспорив несколько минут, мужчина в белом халате, который так рвался оценить состояние её организма, все-таки сдался, велев отвести Софью в душ и выдать все необходимые принадлежности.
Боже, как же давно она не испытывала такого удовольствия! И без разницы, что теперь приходится сидеть босой, в одноразовой медицинской распашонке а-ля мешок для картошки с завязочками на голое тело, зато она была ЧИСТОЙ. И что мокрые волосы, высохнув, завьются мелкими волнами, грозя превзойти видом и качеством тонкорунную овцу, тоже ерунда. Хотя, конечно, если бы был ещё и комплект чистого белья, стало бы просто замечательно, но придется довольствоваться малым. Интересно, а поесть уже можно или они решили чуть-чуть поморить голодом, чтобы была тише и послушнее?
Убедившись, что дырочка от прокола на локтевом сгибе уже не кровоточит, Соня выбросила ватку в предназначенную для таких нужд пластиковую коробку, стоящую на столике у кушетки, и решила отправиться на разведку.
Но далеко уйти не успела — стоило только приблизиться к двери, как она распахнулась, являя взору того самого кроволюбивого дяденьку-врача.
— Анализы у вас уже взяли, сейчас быстренько осмотрим, и можно отдыхать, — он окинул взглядом пациентку и как-то непонятно хмыкнул.
Соня уже хотела спросить, что именно его так поражает в виде человека, полтора суток шатавшегося по чащобе без еды и, фактически, отдыха, как едва сдержалась, чтобы не выругаться сквозь зубы — сразу следом за медиком сюда же приперся и Дмитрий Астахов.
— Кровь взяли?
— Да, конечно, — вот перед ним мужчина разве что не раскланялся. — Сейчас идем на осмотр.
Интересно, а перед Даниилом он в конвульсиях счастья не забьется? Девушка сама про себя сделала замечание, что нельзя быть такой злой и циничной, но настроение совершенно не способствовало улучшению мыслей. Такое впечатление, что она любимая болонка Астахова, которой все
— Потом осмотрите, — Димка показал Соне, чтобы та шла за ним.
— Но, Дмитрий Александрович…
— Если кровь взяли, какого хрена ещё не покормили? Она же голодная. Сейчас поест, и смотрите, сколько влезет. И дайте какие-нибудь тапки, чего она босиком?
Пластиковый ужас, в котором русский народ так любит щеголять прямо поверх носков, ей приволокли через пару минут. Умеют же, когда на них наорут…
Маркевич не то, чтобы ощутила прилив любви к проявившему заботу, но мнение немного улучшилось. Надо же, какое человеколюбие… Или это потому, что брату помогла? Вслух она это при посторонних, естественно, спрашивать не стала, но наедине точно поинтересуется.
Возражал ли против такого тот врач или нет, Соня уже не прислушивалась, потому что послушно пошла за Димкой. Благо, идти оказалось недалеко, разве что на первый этаж спуститься.
— Присаживайся, — в обнаруженном за ближайшем поворотом коридора кафетерии мужчина отодвинул для неё стул и кивнул девушке-официантке.
Понадеявшись, что тут не кормят коронным больничным блюдом в виде несладкой манной каши, в которой нет комочков, потому что вся она слиплась одним большим комком, Соня подняла взгляд на Димку. Тот с таким же пристальным интересом рассматривал саму Маркевич.
— Ты как себя чувствуешь? — вопрос был задан непривычно мягким голосом, даже без привычной издевки и подозрительности.
— Нормально. Устала немного, а так — терпимо, — врать она не видела смысла, а то и так не заметно, что еле на ногах держится.
— Хорошо. Тогда ешь, я хочу с тобой потом поговорить.
Похвалив себя за проницательность — ведь не верила же в его полную бескорыстность — девушка сосредоточилась на принесенной еде. То ли тут готовили не так, как в прочих учреждениях здравоохранения, то ли ей показалось с голодухи, но было не просто съедобно, а довольно вкусно. Правда, много в неё все равно не влезло, так что, расковыряв котлету, которую, судя по размеру, жарили на сковородке в гордом одиночестве — больше ни одна просто не влезла, Соня, промакнув губы салфеткой, отодвинула тарелку.
— Почему ты не ешь? Невкусно? — Димка оторвался от быстрого набора какого-то текста на смартфоне.
— Почему же, вкусно. Просто уже больше не хочу, — улыбкой поблагодарив девушку, поставившую перед ней чай, даже с расстояния в несколько десятков сантиметров благоухающий смородиновыми и малиновыми листочками, Соня вопросительно приподняла брови, предлагая перейти к основной причине Димкиного появления.
— Да, в плане кормежки ты очень выгодна, — младший Астахов, подождав пока ему принесут заказанный кофе, откинулся на стул, продолжая с завидным интересом рассматривать Маркевич. — После того, как сели, что ты видела? Если можно, то подробно и честно, это очень важно.
— Разве брат тебе не рассказал?
— Рассказал. Но он мог что-то не заметить, поэтому прошу тебя помочь разобраться в ситуации.
Такая вежливость и покладистость, конечно, радовали, но природная Сонина подозрительность от этого становилась только острее.
— Да я особо ничего не видела. Даже то, что в вертолет попали, не поняла. Мне об этом сказал Даниил, уже после того, как сели на той поляне. Сразу после посадки отошли в лес, Максим остался, а мы втроем ушли к реке… — девушка запнулась и хотела продолжить, но потом все-таки спросила. — Вы его нашли?