При невыясненных обстоятельствах (сборник)

Ромов Анатолий Сергеевич

— Что вы этим хотите сказать?

— Конечно, можно допустить, что Пономарев, человек в определенном смысле «темный», вообще не имел записной книжки. Но скорее эта книжка все же была. И тот, кто убил Пономарева в лихтере, а затем инсценировал самоубийство, взял ее. Думаю, это был Болышев.

Бабурин долго молча смотрел в окно. Вздохнул.

— Вот только зачем? Хотел скрыть связи, свои и напарника?

— Может быть. Но допускаю, что Болышев хотел еще и найти связи. Скрытые от него напарником в той же записной книжке. Не исключено, что, найдя эти связи, Болышев «проявится».

Три года назад Пономарев вышел из НТК. Наверняка у него были друзья по колонии, которые сейчас на свободе.

— Все возможные связи Пономарева сейчас выявляются. Вы же знаете.

— Знаю. И все же, Андрей Арсеньевич, может быть, стоит ускорить поиск? Добавить людей, средства? Мы не должны дать Болышеву уйти.

Бабурин хотел что-то сказать — и передумал. Положил карандаш.

— Хорошо, Вячеслав Петрович. Я дам указание. Поиск будет ускорен.

Поздно вечером, когда Тауров сидел дома перед телевизором, ему позвонил дежурный по УВД:

— Нашли адрес, по которому живет некто Серых Илья Трофимович. Содержавшийся в одном следственном изоляторе с известным вам Пономаревым. Серых — пенсионер, одинокий, живет на окраине в собственном доме. Рядом с домом склад. Серых работает в нем ночным сторожем. В связи с этим в доме Серых установлен телефон. Пока все понятно?

— Понятно.

— Этот адрес проверили, и оказалось: около недели тому назад соседи видели, как к Серых зашел молодой человек, похожий на Пономарева. Со слов соседей, в руках молодого человека был черный портфель типа «дипломат». Когда же молодой человек выходил, соседи будто бы этот «дипломат» уже не видели.

— О Болышеве у них спрашивали?

— По словам соседей, человека, похожего на Болышева, они около дома Серых не замечали.

— Дом под контролем?

— Да. С сегодняшнего вечера за домом установлено наблюдение.

— Есть новые сведения о Болышеве?

— Пока ничего нового. По адресам в Дальноморске Болышева найти не могут. Родственники ничего не знают, говорят, уехал в командировку. В Хабаровске Болышев тоже пока не объявлялся.

После звонка дежурного Тауров снова сел в кресло. Черный «дипломат»… Интересно. Конечно, он предполагал, что Пономарев по отношению к Болышеву мог вести какую-то свою игру. История, сообщенная соседями Серых, вроде бы это подтверждает. Вот только что с Болышевым… Может быть, он в самом деле решил удариться «в бега». Со всем украденным им золотом. Но с другой стороны — Болышев, воспользовавшись командировкой, мог пока затаиться в Дальноморске. И попытаться выяснить, вышла на него милиция или нет. Пономарев, конечно, вел свою игру, но какую? Скрывал что-то от Болышева в доме Серых? Что-то, что могло находиться в черном «дипломате»? В любом случае завтра они смогут это выяснить.

Дом на окраине

В одиннадцать утра Тауров, Гнушев, Кусов и Шабенко выехали к дому, где жил Серых. Погода была морозно-туманной, с утра шел дождь пополам со снегом. Машина крутилась на сопках, то спускалась, то поднимаясь по узким улицам. Глядя на липнущий к стеклу снег, который изредка счищали «дворники», Тауров подумал: если Болышев взял записную книжку Пономарева с целью

проверить незнакомые ему телефоны и адреса, он может появиться в доме Серых в любую минуту. Впрочем, с такой же уверенностью можно сказать, что он там не появится. Еще одно соображение: как человек осторожный, Болышев может навести справки о всех владельцах неизвестных ему адресов и телефонов, внесенных в книжку Пономарева. Впрочем, все эти расчеты строятся на песке. На том, что Болышев не знает, что они на него вышли. А если знает?

Машина остановилась примерно за квартал от нужного дома. Тауров вышел первым. Подойдя к задней стене дома, остановился. Деревянный заборчик, маленькая котельная с кучей угля перед дверью. Несколько засохших грядок с давно вырванной пожелтевшей картофельной ботвой. Осторожно постучал в дверь. Выглянул пожилой человек. Выбрит не очень чисто, хрящеватый нос, впалые щеки. На вид лет шестьдесят. Светло-голубые глаза смотрят настороженно. Изучив Таурова, человек спросил нехотя:

— Слушаю?

— Мне нужен Илья Трофимович Серых. Это вы?

— Я. Вы сами-то кто?

— Вы один дома?

— Один. В чем дело, собственно?

— Я из милиции. — Показал удостоверение. — Может, пригласите в дом? А то неохота стоять на виду. Приглашаете?

Человек отодвинулся.

— Пожалуйста.

Войдя в дом, Тауров тихо сказал:

— Еще трое наших должны войти.

Подождал, пока войдут Кусов, Гнушев и Шабенко. Закрыл дверь. По взгляду хозяина, по обстановке в прихожей, просто по ощущению попытался представить, был ли здесь Болышев недавно? Или не был?

— Илья Трофимович, к вам заходил Алексей Пономарев?

— Алексей Пономарев? — Кажется, Серых хочет выиграть время. Сильно искушение — прямо спросить у Серых, знает ли он Болышева. Нет, пока надо выяснить все о Пономареве.

— Илья Трофимович, советую вам ничего не скрывать.

Серых настороженно изучал Таурова.

— Я ничего не скрываю. Можете проверить.

— Где вы познакомились с Пономаревым?

— Как будто не знаете… В ИВС. Перед судом в одной камере пребывали.

— Давно виделись с Пономаревым?

— Неделю назад он вдруг заглянул.

— Один?

— Один… — Серых встревоженно поглядывал то на Таурова, то на Шабенко, то на Гнушева. — Только сами понимаете… Леха просил не говорить, что светился у меня.

— Милиции не говорить?

— Вообще никому. Да не томите, что с ним?

— Мы и хотели вас об этом спросить. Вы что-нибудь знаете о нем?

— Ничего не знаю. Обещал быть на днях, ну и с концами. Вот я думаю, может, случилось что? Вы ж зря не придете?

— Случилось. Позавчера Пономарев был убит. Кем, неизвестно.

Взгляд Серых из растерянного стал тяжелым:

— Не разыгрываете? Серьезно?

— Серьезней некуда.

Серых начал раскачиваться на носках:

— Понял, начальник. Понял, все понял. На понт берете насчет Лехи. Только не шутят такими вещами. Нехорошо. Но я-то понял…

Тауров достал из кармана один из снимков тела Пономарева. Взяв фотографию. Серых тщательно изучил ее. Вернул. Некоторое время всматривался в пол. Кажется, он всерьез переживал новость.