При невыясненных обстоятельствах (сборник)
Шрифт:
— Он пришел к вам, и что дальше?
Тетя Поля покачала головой. По поведению — она чиста.
— Дальше. Дальше вошел, значит, он, а я и не думала сначала, что милицейский. В курточке такой, сам худенький. Подошел, значит: «Здравствуйте, говорит, я из милиции». Ну что ты, Андрюш, смотришь-то так?
— Вы, тетя Поль, подробней.
— А чего подробней, уж куда подробней. Книжку показал. Красненькую. Ну, я книжку эту не стала даже смотреть. Мне это ни к чему.
— А потом?
— Потом? Ну, потом. Потом он их и достал, эти рисунки.
— Что, именно так и сказал?
— Да, говорит, не болтался ли, говорит? Особенно, говорит, около стеллажа для писем.
Вот это да! Около стеллажа для писем? Это — связь!
— Ну а вы?
— А что я? Я же говорю, как раз накануне я вроде видела одного, похожего на этого лопоухого.
Ровнин достал из кармана бумажник, порылся в нем, выудил фотокопии Лешкиных рисунков. Выбрал и положил на стол изображение «Маленького». Тетя Поля испытующе посмотрела на Ровнина. Подтянула к себе фотографию.
— Вот те на, и фото даже есть. Ну, он, он это, этот самый, которого Леша мне показывал. Он.
Ай да Лешка. Ай да Лешка, молодец! Черт, Евстифеев! Что же ты делаешь? Значит, Лешка ухитрился определить лопоухого. «Маленького». Вот тебе на. «Маленького» засекли. Ну и Лешка! Черт, ну и Лешка!
— Вы что, в самом деле его видели? — Ровнин спрятал фото. Проверить лишний раз не помешает.
— Кого?
— Ну, лопоухого?
— Да я же говорю, видела. Накануне, как раз то ли в праздник, то ли за день до праздника. Нет, в праздник.
Ровнин почувствовал, что он сейчас готов закричать: «Лешка! Лешка, ты молодец!»
— Я же своих-то всех знаю. А он, лопоухий-то этот, как раз днем, часа в четыре, входит.
Часа в четыре приносят вторую почту.
— Входит. Я его сразу заприметила. Такой вертлявый, щуплый. Только я не поняла, зачем он. Потому что обычно у нас тут, знаешь, молодежь, как на мед. Девки ведь, женское-то, считай, общежитие. Да еще праздник.
— Понятно, тетя Поль. А вы что, раньше его никогда не видели?
— Нет, не видела.
Не видела. А может быть, видела, но не замечала.
— Так что этот лопоухий?
— Ну просто, вошел так, я-то его вижу, что чужой, но подумала, мало ли чего. Всех, кто к нашим девкам постоянно ходит, я так в лицо будто знаю. А этого никогда не видела. А он в прихожей вроде у ящика с письмами покрутился. Покрутился так, покрутился, и вроде ничего.
Вроде ничего. Значит, она не увидела, как он брал письмо.
— Покрутился — и что дальше?
— Ну и назад, на улицу.
Не увидела. А он брал. Наверняка брал. Пятьсот процентов, что брал.
— Что — только покрутился?
— А что еще? — тетя Поля недоуменно посмотрела на Ровнина. Покрутился, я ж и говорю. Покрутился и назад.
— Он из ящика ничего не брал?
Тетя Поля вздохнула. Задумалась. А может быть, он и в самом деле не брал? Может быть, вообще
— Ну, тетя Поль?
— Да вот, этот вот, Лешка этот, он ведь тоже про письмо интересовался. «Брал ли, — говорит, — этот лопоухий письмо?» Все допытывался.
— Ну так что же все-таки, брал?
Пусто. Прокол. Ясно, что лопоухий, если это был тот лопоухий, письмо брал. И ясно, что взял он его так, что тетя Поля этого не увидела. Но может быть, она вспомнит.
— Тетя Поль? Ну? Пожалуйста? Вспомните. Может быть, все-таки видели?
— Не видела. Чего не видела, того не видела. Может, взял он это письмо, а может, нет. Народу у нас знаешь сколько бывает в прихожей. Стоят, девок ждут, это обычная картина. Ну и, я думаю, мало ли этому что надо. Крутится, и пусть себе крутится. Их тут много крутится. Мое дело, лишь бы в общежитие не проходили.
Впрочем, взял ли он письмо, теперь уже не так важно. Жаль, конечно, так можно было бы определить букву ячейки. Если, конечно, письмо вообще там лежало. А если лежало, то, верней всего, на нем должна была быть вымышленная фамилия.
— Ну и дальше что?
— А что дальше? Леша этот, он поговорил со мной. Я, конечно, все ему сказала. Ну, про этого лопоухого. Как оно все было.
— А он?
— А он, он говорит: «Спасибо, тетя Поля, я к вам, — говорит, — еще зайду». Приятный такой парень.
Зайти снова Лешка, конечно, уже не успел. Его убили. Если это было двадцать пятого февраля, то Лешка после этого разговора сразу же поехал вместе с группой ВОХР перевозить выручку торгового центра. Потом была перестрелка. Лешка, наверное, именно поэтому только и успел записать неразборчивое: «Тетя Поля! Пищ. тех.! Св.?» И все. Значит, Лешка вышел на тетю Полю, но как? Как именно он на нее вышел? Вариантов много. Но прежде всего, да и скорее всего, Лешка мог просто обходить все общежития. В смысле, все общежития, в которых есть вот такие, открытые для каждого желающего, стеллажи для писем. А такие стеллажи есть практически в каждом общежитии. Сколько же этих стеллажей в Южинске? Институты, училища, техникумы, интернаты. Потом есть еще стройобщежития. Но как Лешка вышел именно на эти стеллажи? Ясно, Лешка искал связь. Да, это очень похоже на Лешку. Особенно на Лешку в безвыходном положении. Лешка безусловно искал связь. Он перебирал все, что может быть, в смысле, перебирал варианты связи, которые трудно контролировать. И пробовал. Может быть, он пробовал что-то еще. Но в том числе взял в работу и эти стеллажи.
— Ой, Андрюша, — тетя Поля сложила ладони. — Ой. Значит, и ты из милиции? Вы что ж, ищете, что ль, кого? Этих четырех? Которые на рисунках?
— Тетя Поль, — Ровнин улыбнулся. — Плитку-то я вам разве плохо положил?
Она покачала головой, улыбнулась:
— Андрюш, да о чем ты говоришь. Да мне из милиции, не из милиции, лишь бы человек был хороший.
— Я из милиции. И ищем мы этого лопоухого.
— Ну да, я сразу поняла, жулик он. Крутился-то прямо как уж.