При невыясненных обстоятельствах (сборник)
Шрифт:
Встретившись со Светланой, я начал разговор без обиняков:
— От Ираклия Ломидзе и Марины Кайшаури мы узнали: вчера Виктором интересовался некто Тенгиз. Вам знакомо это имя?
— Этот Тенгиз звонил несколько раз. Но его голос я раньше не слышала.
— Попробуйте вспомнить точно, что говорил этот Тенгиз?
— В первый раз он попросил Виктора. Виктор был на работе. Тогда Тенгиз назвался и сказал: «Передайте: я хотел бы с ним встретиться. Часов в двенадцать дня, он знает где».
— Он имел в виду условное место?
—
— Вы не могли бы предположить, что это за место?
— Нет, не могу.
— Вы помните, каким был голос Тенгиза? Низким, высоким?
— Голос был низкий и хрипловатый.
— А манера говорить? Какая у него манера? Говорит грубо или вежливо, интеллигентно или нет?
— Конечно, нет.
— Вы передали просьбу Тенгиза Виктору?
— Передала. Витя как раз вскоре пришел, сразу же спросил, кто ему звонил. Я сказала.
— Как повел себя брат?
— Спросил, кто еще звонил.
— А что стал делать после этого?
— Прошел в свою комнату. По-моему, он открывал ящик секретера. Потом вышел из своей комнаты.
— Он что-нибудь держал в руках?
Некоторое время Светлана рассматривала собственные ногти, наконец сказала:
— Да. У него в руке был черный футляр.
— Черный футляр? Вы не ошибаетесь?
— Нет, не ошибаюсь.
— Какого примерно размера?
— Небольшой. Вот такой. — Светлана показала.
— Вы когда-нибудь раньше видели этот футляр?
— Никогда.
— Что было дальше?
— Дальше… Сейчас вспомню. Да, позвонила междугородка. Тбилиси. Попросили Виктора, я дала ему трубку.
— Кто звонил, не знаете?
— Виктор называл его Малхаз.
— Они долго говорили?
— Минут пять. Я особенно не вслушивалась, мне было как-то все равно. О чем-то советовались. В конце Виктор сказал: «Клиент крутой», — и обещал обязательно позвонить. После этого положил трубку.
— Малхаза, с которым говорил Виктор, вы не знаете?
— Не знаю.
— А потом брат ушел?
— Ушел. Хотя нет. Перед тем как уйти, предупредил: если позвонит Тенгиз, дай ему телефон Мурмана Сулханишвили, пусть звонит ему, в ресторан. А я поеду в Батуми. Вернусь к вечеру.
— Ираклий Ломидзе сказал, что вы что-то пытались выяснить у Сулханишвили?
Светлана повернулась ко мне, глаза ее полыхали.
— Сулханишвили трус. Трус и мерзавец. Я точно знаю: это он сказал Тенгизу телефон Марины. Когда спросила об этом, сразу поняла по его глазам. Сразу все стало ясно.
Светлана замолчала, снова сникла. У меня было время поразмышлять.
Значит, телефон Кайшаури сообщил Тенгизу Сулханишвили? Похоже. По все-таки вряд ли Сулханишвили связан с «компашкой» — просто испугался. От Сулханишвили мысли перешли к черному футляру. Интересно, что в нем было? Судя по прорези в центре и размерам футляра, крупный перстень. Но какой? Полная неясность. Тенгиз интересовался, без сомнения, тем, что было в футляре. Можно допустить:
— Большое спасибо, Светлана, — поблагодарил я девушку. — Вы нам очень помогли. Последняя просьба: зайти со мной в райпрокуратуру. Надо опознать черный футляр, который был найден пустым в квартире Кайшаури.
— Хорошо, если это надо.
Выйдя из парка и придя вместе со Светланой в райпрокуратуру, я попросил ее подождать в коридоре. Разыскал в РОВД еще два небольших черных футляра. Зашел в кабинет Гверцадзе, взял у него футляр, оставленный Чкония в квартире Кайшаури, разложил все три предмета на столе Реваза Зазаевича. Нашел понятых и пригласил в кабинет Светлану. Показав на стол, спросил:
— Светлана, посмотрите внимательно, есть ли среди этих футляров тот, который вы видели в руках брата?
Не раздумывая, девушка показала на футляр, найденный в квартире Кайшаури:
— Вот. Это тот самый футляр.
После ухода Светланы я позвонил в ресторан «Вокзальный». Трубку снял директор, которого я хорошо знал. Обменявшись приветствиями, я поинтересовался, есть ли на работе Сулханишвили. Чуть помедлив, директор сказал несколько растерянно:
— Георгий Ираклиевич, я его отпустил… С сегодняшнего дня он в отпуске. Сказал: женится.
Работники ресторана «Вокзальный», куда я зашел, ничего обнадеживающего не сообщили. Единственное — несколько человек видели, как Сулханишвили, получив в бухгалтерии деньги за отпуск, ушел домой. Похоже, он торопился. Еще два человека заметили, что примерно через полчаса Сулханишвили вернулся и прошел на перрон, как раз перед прибытием батумского поезда. По их словам, на нем был серый пуловер, синие джинсы и бело-голубые кроссовки. В руке сумка серого цвета с прописной латинской буквой «I». Буква небольшая, синего цвета, в верхнем углу сумки. На этом сведения, собранные мной о Сулханишвили и его отпуске, закончились. Но недаром говорится: нет худа без добра. Именно в ресторане «Вокзальный» мне удалось встретить человека, который видел Тенгиза. Причем не только видел, но и длительное время наблюдал за ним, даже разговаривал.
Швейцар Васенков — а повезло мне именно с ним — рассказал следующую историю.
Вчера вечером, перед самым закрытием, к двери ресторана подошел человек. Около минуты спокойно ждал, пока на него кончит шуметь очередь. Потом неожиданно кивнул швейцару: мол, есть дело. Так как Васенков да сигнал не прореагировал, прижался лицом к стеклу. Глядя в упор, что-то сказал. Васенков решил все же открыть дверь, и человек, увидев это, оттеснил плечом рвущихся в ресторан. Как только дверь приоткрылась, бросил тихо: