При свете луны
Шрифт:
Шеперд О’Коннер на этот раз не заставил просить себя дважды, сложил здесь (яркий солнечный свет, золотистую траву и летящие пули) и там (прохладное помещение с высокими сводами и окнами из цветного стекла).
Глава 42
Неф церкви, построенной в стиле испанского барокко, огромной, старой, прекрасной, в которой велись реставрационные работы, представлял собой длинный центральный цилиндрический свод, примыкающие к нему с двух сторон крестовые своды и длинную колоннаду
Собравшиеся в церкви люди, числом никак не меньше трехсот, казались карликами на фоне этого монументального гиганта. Даже в лучших одеждах они не могли конкурировать с разноцветными каскадами света, вливающегося в церковь через освещенные солнцем, выходящие на запад окна.
Строительные леса, поставленные в связи с реставрацией фриза, тянулись вдоль трех из четырех стен нефа, частично закрывали собой сверкающие, как драгоценные камни, окна. Солнечный свет, проходя через цветное стекло, становился сапфировым, рубиновым, изумрудным, аметистовым, аквамариновым, окрашивая половину нефа и немалую часть центрального прохода.
Не успело сердце Дилана отбить десять быстрых ударов, как он уже вобрал в себя тысячу мелких деталей внутреннего убранства церкви. Но, учитывая сложность и глубину стиля барокко, знание этой тысячи деталей так же мало сказало ему о конструктивных особенностях здания, как и египтологу, прибывшему ко вновь найденной пирамиде, ничего не сказали бы о ее внутреннем строении шесть футов вершины, видные над песками Сахары.
Окинув взглядом церковь, он увидел девочку лет девяти, с забранными в конский хвост волосами, которая изучала темный угол массивного нефа, куда Шеп перенес их с вершины залитого солнцем холма. Девочка ахнула, моргнула, у нее отвисла челюсть, она развернулась на кожаной туфельке и побежала к родителям, сидевшим на скамье, несомненно, для того, чтобы сообщить о прибытии святых или колдунов.
Хотя в церкви стоял запах благовоний, как в видениях Джилли, воздух не вибрировал ни от музыки, ни от хлопанья крыльев. Сотни собравшихся здесь говорили шепотом, и их голоса легко терялись среди огромных колонн.
Большая часть людей сидела на скамьях в передней половине церкви, перед алтарем. Если кто-то из них и поворачивался, чтобы перекинуться словом с сидевшими сзади, то они не заметили материализовавшуюся троицу, ибо никто не привстал, чтобы получше разглядеть происходящее в темном углу, и не вскрикнул от удивления.
Ближе к ним одетые во фраки молодые люди провожали новых гостей к их местам по обе стороны центрального прохода. Все, и молодые люди, и прибывающие гости, были слишком поглощены предвкушением грядущего события, чтобы обращать внимание на темный угол нефа.
– Свадьба, – прошептала Джилли.
– Где мы?
– В Лос-Анджелесе. Моя церковь. – По голосу чувствовалось, что она
– Твоя?
– Где я девочкой пела в хоре.
– Когда это произойдет?
– Скоро.
– Как?
– Начнется стрельба.
– Опять стрельба.
– Ранят шестьдесят семь человек… сорок из них умрут.
– Шестьдесят семь? – Количество жертв произвело впечатление. – Тогда стрелять должен не один.
– Убийц больше, – прошептала она. – Больше.
– Сколько?
Ее взгляд поискал ответы на клиновидных камнях сводов, потом спустился по полированным колоннам к скульптурам святых у пьедесталов.
– Как минимум двое. Может быть, трое.
– Шеп испуган.
– Мы все испуганы, дружище, – ответил Дилан, и, конечно, на тот момент это был лучший способ приободрить младшего брата.
Джилли вроде бы разглядывала друзей и родственников невесты и жениха, словно шестое чувство позволяло ей определить по головам, плечам, спинам, кто из них пришел в церковь с намерением убивать.
– Конечно же, среди гостей киллеров нет, – подал голос Дилан.
– Нет… думаю… нет.
Она шагнула к последнему ряду скамей, взгляд ее переместился с гостей к ризнице, которая находилась за далекой алтарной решеткой.
Стоящие по дуге колонны отделяли неф от ризницы и поддерживали каменные арки. За колоннами находилась ниша для хора и сам алтарь, с дарохранительницей и ракой, позади которого возвышалось подсвеченное снизу монументальное распятие.
Дилан подошел к Джилли.
– Может, они ворвутся в церковь, когда церемония уже начнется, стреляя на ходу?
– Нет, – не согласилась Джилли. – Они уже здесь.
От ее слов по спине Дилана побежал холодок.
Она начала медленно поворачиваться, ища киллеров.
Раздались первые ноты приветственного марша: органист прикоснулся к клавиатуре установленного в церкви органа.
Мастера, занятые реставрацией фриза, оставляли окна и двери рабочих площадок открытыми, и в квартирах на верхотуре поселились временные жильцы. Музыка сорвала голубей с насиженных мест на ребрах мраморных капителей колонн. Не такое множество, как видела Джилли в пустыне, восемь или десять, максимум дюжину. Голуби вылетали из разных мест, но собрались в стаю по эту сторону от алтарной решетки.
Гости смотрели на белокрылый спектакль, словно на запланированное действо, предшествующее венчанию, некоторые дети залились серебристым смехом.
– Начинается, – предрекла Джилли, и на ее лице отпечатался ужас.
Голуби кружили по церкви, от семьи жениха к семье невесты, потом сместились к задней части нефа, словно хотели изучить его боковые стороны.
Догадливый смотритель побежал по проходу к выходу из нефа, под строительными лесами, через открытые двери в нартекс, несомненно, для того, чтобы открыть пару входных дверей, через которые крылатые незваные гости могли без помех покинуть церковь.