При вспышке молнии
Шрифт:
— Я думала, что ненавижу тебя, — пробормотала Рейчел. — Наверное, иначе и быть не могло.
— Конечно, — Кевин снова засмеялся. — Если бы ты осознала, что тебя влечет к злейшему врагу, один бог знает, что бы ты натворила.
— Может, взяла бы вас в заложники, советник.
Он схватил ее за руку, прежде чем она успела его ущипнуть.
— Как раз это можно расценить как попытку застать врасплох, Рейчел.
— Тогда я сменю тактику. — Она несмело погладила его. Он вздохнул.
— Так гораздо лучше.
Его руки скользили по изгибам ее тела,
Она возвращала их, завороженно лаская его сильное тело; ее пальцы пробегали по спине, по груди, по ногам, она угадывала, как доставить самое острое удовольствие. Искушая его и себя.
В конце концов, не в силах больше терпеть, он опрокинул ее на постель и лег рядом. Закрыв глаза, она с упоением ощущала, как крепки его объятия. Теплые, чуткие руки играли с ее грудями, не касаясь, однако, набухших сосков. Он дразнил ее, обольщал, заманивал. Устремляясь навстречу, она жаждала одного, мечтала об одном: почувствовать прикосновения пальцев к напряженным розовым бугоркам.
— Кевин! — выкрикнула она его имя, когда он наконец исполнил ее желание.
— Нравится? — Он потерся щекой о нежную кожу. От прикосновения едва пробившейся щетины Рейчел взмыла на волне блаженства.
— Да, — простонала она. — О да, Кевин.
— Хорошо. Ни о чем не думай, просто позволь мне доставить тебе удовольствие, Рейчел. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
И ей было хорошо. Казалось, он угадывает все ее тайные мечты. Она и знать не знала, что может ощущать такое наслаждение… Он устремился дальше, целуя нежный живот, скользя губами все ниже. О, это было нестерпимое блаженство.
Не давая ей перевести дух, он слегка раздвинул ее ноги и прижался губами к ее лону. Ее тело потрясенно выгнулось ему навстречу. От прикосновения его языка к самому потаенному месту ее словно пронзило током. Ничего подобного она не испытывала никогда. Дыхание ее участилось и стало прерывистым. Из груди вырвался стон наслаждения.
Она ахнула, выкрикнула его имя, и ее тело вдруг отказалось ей повиноваться, сотрясаясь в экстазе. Он не останавливался, пока она не перестала дрожать, а потом обнял.
— Это было прекрасно, ты прекрасна, — хрипло проговорил он.
Рейчел была не в состоянии произнести ни слова. Когда его горячие губы жадно впились в ее рот, она ответила, хотя все еще не очнулась от сладкой истомы.
Он приподнялся над ней, и она замерла в ожидании, чувствуя, как тяжелеют конечности и горячая влага заливает ее изнутри. Он на секунду задержался, чтобы надеть презерватив.
Медленно, осторожно он вошел в нее, завладел, переполнил. Рейчел охнула. Он был такой большой, все было так непривычно. Она почувствовала себя слабой, неумелой. На лбу выступила испарина.
Но Кевин зашептал ей что-то любовное. Какие-то волнующие слова, которых ей никто раньше не говорил. Рейчел постепенно успокоилась и ощутила, как тело ее словно тает. Она попыталась
Потом провела ладонями по его животу, скользнула к бедрам, и Кевин что-то невнятно пробормотал. Рейчел почувствовала прилив гордости. Всегда столь красноречивый Кевин лишился дара речи. Немалое достижение.
Рейчел изменила позу, впуская его глубже. Он двигался медленно, и поначалу она приноровилась к этому ритму, но жар, пылавший в ней, разгорался все ярче. Она выгнулась навстречу. Кевин понял, чего она ждет. Они поцеловались исступленно, глубоко, окрасив нежностью жгучую страсть. Рейчел полностью отдалась любовному неистовству, доверившись Кевину, блаженно растворившись в невыносимом наслаждении, предвкушая еще большее.
Вдвоем они взмыли в облака и, не сознавая времени, парили в упоенном самозабвении. Казалось, ему не будет конца. Казалось, оно окончилось слишком скоро.
Он рухнул на нее, и они замерли, изнемогшие, стиснув друг друга в объятиях. Наконец Кевин перекатился на бок рядом с возлюбленной, осыпая ее шею, плечо, волосы короткими, горячими поцелуями.
Рейчел гладила его по спине. Купаясь в теплых волнах удовлетворенной страсти, она чувствовала себя легче перышка.
Им не хотелось говорить. Они были слишком счастливы.
Сидя в понедельник утром за столом в комнате для совещаний, изумленная Рейчел слушала, как тетя Ив перечисляет список претензий, предъявленных Тилденам.
Взлом и незаконное проникновение. Грабеж. Кража в особо крупных размерах. И, словно этого мало, предположение о возможном сговоре. Если Мисти не согласится забрать заявление, их клиентам, несомненно, грозит уголовное преследование.
Рейчел попыталась осмыслить то, что услышала. Чудовищно!
— Полиция не станет…
— Полиция настроена чрезвычайно серьезно, Рейчел, — перебила ее тетка. — У них нет выбора. Это очень тяжелые обвинения, и если Мисти Тилден, а вернее, Кевин Кормак не решит забрать заявление, они выпишут ордера на арест.
— Да, без Кормака не обошлось, поскольку он сам решает, как вести себя его клиенту, — мрачно сказал Уэйд. — Это известно всем, даже полицейским.
Ив прикрыла глаза, словно молясь:
— Боже, я бы покурила.
— Вы же бросили много лет назад, тетя Ив, — удивилась Рейчел. — Вот, возьмите конфетку. — Она подтолкнула тетке вазочку с мятными пастилками. Ив с отвращением пихнула ее обратно.
Рейчел была в полном смятении. Они же провели вместе все выходные. Кевин ушел от нее лишь сегодня, около шести утра. Как это он словом не обмолвился? Она была уверена, что он намеренно утаил от нее правду, но хуже было другое: она не чувствовала ни возмущения, ни гнева. Она прекрасно представляла, что он сказал бы в свое оправдание, и, похоже, заранее соглашалась.