При вспышке молнии
Шрифт:
Ив хотела было что-то сказать, но, махнув рукой, развернулась и ушла к себе, не произнеся ни слова.
— Учитывая все, что произошло, тетя Ив сегодня потрясающе спокойна, — шепнул Уэйд на ухо Рейчел. — Не сравнить с тем, что с ней творилось на прошлой неделе, когда она готова была растерзать нас на куски. И ты бы посмотрела, как она вела себя в полиции в субботу! Когда она отправилась выяснять отношения с Ником Спальей после встречи с Тилденами, я был почти уверен, что ее арестуют за умышленное оскорбление.
— Я встревожена. Тете Ив и
Ее и в самом деле пугало то, как вели себя тетка и брат. Уэйд был явно озабочен какими-то своими проблемами, а Ив, казалось, отныне решила действовать под девизом «Чему быть, того не миновать».
— Это не мягкость, — ответил Уэйд. — Скорее фатализм. Не знаю, что сказал ей Спалья, но это определенно произвело на нее сильное впечатление. Что ж, он может напугать кого угодно.
— Тетю Ив не способен напугать ни один мужчина, Уэйд.
— Тогда, значит, он нашел чертовски веские аргументы. Не забывай, он был следователем в отделе убийств в Ньюарке и умеет внушить людям, что с ним шутки плохи. После закоренелых убийц справиться с тетей Ив для него, наверное, раз плюнуть.
— Вероятно, ты прав. Возможно, Ника Спалью не стоит недооценивать.
— Это мы умеем, Рейч. Недооценивать людей мы мастера. — Уэйд сокрушенно покачал головой. — Вон с Кевином Кормаком какого маху дали.
Она медленно кивнула.
— Да. Но не будем бросаться в другую крайность, недооценивая себя. «Саксон и компаньоны» не могут просто так сложить оружие и сдаться!
Рейчел повторяла это как заклинание всю дорогу до конторы Кевина. Она репетировала свою речь, обдумывала, как сказать то, что хотела, вежливо, деловито, как один адвокат другому адвокату. Паркуясь на стоянке перед домом, она была уже почти не в состоянии говорить от волнения. Мимо как раз с ревом проносился поезд, и ее машину тряхнуло так сильно, что лазерный проигрыватель перескочил с одной дорожки на другую.
Рейчел попыталась вернуть себе уверенность, забыв на время доводы, которые готовилась привести адвокату Кевину Кормаку, юридическому противнику и неумолимому сопернику, и подумать о другом Кевине. Ее возлюбленном.
Прошлой ночью он держал ее в своих объятиях. Они наслаждались друг другом и стали близки, как только могут быть близки мужчина и женщина. Отметина у нее на шее выцвела, но появились другие, тайные, вспоминая о которых, она немедленно заливалась краской. И она ответила ему тем же.
Они шептали друг другу признания, и эти тихие слова во мраке ночи скрепили ее с ним связью, невозможной более ни с одним человеком. И он наверняка чувствовал то же самое. Прошлой ночью она готова была поручиться за это жизнью.
Но теперь, по дороге в унылую контору «Кормака и сына», ее терзали демоны сомнения и неуверенности. Кевин несколько раз повторял, что нужно разделять работу и личную жизнь, настаивал, что эти области не совпадают и даже не пересекаются.
А что, если Кевин-адвокат откажется ее принять, решив не отступать от бойкота,
А она не готова сейчас пережить подобную травму. И едва ли когда-нибудь будет готова.
Хелен, разбиравшая почту за своим столом, больше не напоминала ей добрую бабушку. Рейчел расправила плечи и подошла к ней, неуверенно улыбаясь.
— Проводите меня к Кевину, пожалуйста.
— Мисс Саксон. — Секретарша с любопытством воззрилась на нее. — Но он не ждет вас.
Рейчел ослепительно улыбнулась и вдруг осознала, что копирует знаменитую «неотразимую улыбку» Лорел, и почувствовала укол стыда. Однако когда Хелен улыбнулась в ответ, ее совесть мгновенно успокоилась.
— Я сообщу ему, что вы пришли. — Хелен нажала кнопку громкой связи. — Кевин, у вас посетитель. Здесь Рейчел Саксон.
Разом распахнулись две двери. В одном проеме стояла Дана Шилли, в другом Кевин. Рейчел видела, как они переглянулись, но не произнесли ни слова. Она поняла, они знают, зачем она приехала. После шквала звонков, который обрушили на них утром тетя Ив и Уэйд, ее визит был вполне предсказуем.
Дана ушла к себе и закрыла дверь. Кевин остался.
По его лицу ничего нельзя было понять, даже столь выразительные обычно глаза глядели загадочно. Рейчел не знала, рад ли он ее видеть или раздосадован тем, что она явилась без предупреждения. Невозможно было угадать, что ждет ее, отказ или согласие.
А вдруг он считает, что она нарушила их договор, приехав сюда увещевать его? Ну что ж, спасибо и за то, что согласился принять. Рейчел очень хотелось, чтобы он что-нибудь сказал. Но, увы, было очевидно, он ждет, чтобы она заговорила первой.
Они расстались лишь несколько часов назад; она лежала в постели, глядя, как он одевается, собираясь уходить. Изнемогшая, оглушенная любовью, она была не в силах даже укрыться. Он нежно поцеловал ее, уходя, и заботливо подоткнул одеяло.
Теперь она была одета в строгий серый шелковый костюм с темно-лиловой блузкой — консервативный, сдержанный наряд, подчеркивавший ее профессиональную принадлежность и вовсе не предназначенный для обольщения и кокетства.
— Доброе утро, Кевин. — Ее голос дрожал. Костюм сделал свое дело. Кевин явно не был обольщен.
Рейчел почувствовала, как у нее подкашиваются ноги; верный признак неодолимого влечения. Их по-прежнему связывала жаркая страсть, и Рейчел не могла ей противиться.
В это мгновение она осознала, что он стал ей необходим как воздух. Волнующее открытие и вместе с тем печальное, потому что для него все было совсем не так.
Кевин разложил свои чувства к ней по разным полочкам и открыто признавал это: профессиональные отдельно, личные отдельно. Так поступают, чтобы облегчить себе существование, а не потому, что не мыслят жизни без кого-то.