Прибежище
Шрифт:
Неподалеку стоял пластиковый пакет. В него были свалены все вещи лысого, включая «беретту». Пакет был прислонен к ведру с мыльной водой, в которой плавала жесткая щетка. До меня дошло, что мама собралась оттереть кровавые пятна и брызги со стен и с пола, как только мы уедем. Я не знал, что на это сказать. Я вовсе не предполагал застать родителей в своей квартире, да еще производящими уборку после имевшей здесь место стрельбы.
– Привет, милый, – поздоровалась мама. – Как вы там договорились с этим голландским джентльменом?
– Отлично договорились, – пробормотал
– Возьми это, – сказал папа, протягивая мне пластиковый пакет, после чего поудобнее перехватил труп под мышками. – У тебя фургон открыт?
Я слегка одурело кивнул.
– Мик еще здесь?
– Да, он хотел поговорить с тобой.
– Отлично, – сказал папа. – Попроси его подняться сюда и помочь мне стащить этого парня вниз, ладно? Я поеду в его машине. Мы двинемся следом за вами с Ребеккой.
Ребекка вела фургон с преувеличенной осторожностью, довольно медленно и ровно. Она не хотела привлекать ничьего внимания – в заднем отсеке у нас болтался труп.
Я привалился к пассажирской дверце, прислонившись головой к боковому стеклу. Движение на дороге было незначительное. Разъезд из школ закончился полчаса назад. И пройдет еще час, прежде чем закончится рабочий день у офисных работников.
Мы ехали в сторону сгущающихся дождевых туч, наплывающих на остров с западной стороны. Начинало холодать, ледяной бриз набирал силу, раздувая красно-белые брезентовые чехлы, которыми были обернуты тяжелые кипы соломы, уложенные вдоль всей Пил-Роуд в рамках подготовки к гонкам «ТТ». Я посмотрел в боковое зеркало и успел заметить синий «Воксхолл Инсигнию» покойника. Понятия не имею, как папа отреагирует на то, что ему расскажет Шиммин. Еще труднее предположить, что ответит Ребекка на вопросы, которые мне нужно ей задать.
– Нам надо поговорить, – обратился к ней.
Ребекка посмотрела на меня. Вздутия вокруг глаз и над заклеенным носом уже начинали подсыхать. Потемневшая кожа синяков слегка потрескалась. Выглядело это еще хуже, чем раньше.
– Звучит серьезно.
Сама она сидела свободно и расслабленно. Но была вся собранная. Словно это для нее самый обычный день. Обычная поездка с вполне невинным грузом.
Именно это меня и беспокоило.
– Ты сегодня убила двоих.
Льюис вытянула губы. Верхняя была разбита. Вокруг раны запеклась кровь.
– И ты считаешь, я должна расстраиваться по этому поводу?
– Ну, хотя бы отчасти.
Ребекка раздвинула лежащие на руле пальцы.
– Дело обстояло очень просто, Роб. Или мы их, или они нас. И коли уж дошло до такого, мне кажется, я приняла правильное решение.
Я покачал головой:
– Это не совсем правдивый ответ.
– Ты бы предпочел, чтобы все кончилось иначе? Наоборот?
– Конечно нет. Но все было не так, как ты говоришь. Возьмем, к примеру, Андерсона. Ты раздробила ему челюсть первым же ударом разводного ключа. Он уже падал. Но ты размахнулась еще раз и ударила его снова. И этот второй удар его убил.
– Это ты задним умом соображаешь. Я действовала инстинктивно. На адреналине.
Я неотрывно смотрел вперед, на дорогу. Вот нас обогнал байкер. Он несся очень быстро, но до гоночных скоростей ему было далеко. Бывали моменты, когда я пролетал по этому отрезку трассы так стремительно, что нависающие над дорогой деревья превращались в один длинный тоннель.
– Я и сам это себе все время твержу, – сказал я Ребекке. – Именно так я оправдываю наши действия. И, вероятно, поверил бы в это до конца, если бы не одно обстоятельство. – Я ткнул большим пальцем назад, в сторону грузового отсека. – Был ведь и еще один малый, вон тот.
– Он собирался держать твоего отца в заложниках. У него имелся пистолет.
– Да, это так. Ты права. Но твой первый выстрел пробил ему плечо. Той руки, в которой он держал пистолет. Твоя пуля наверняка нанесла ему очень тяжелое ранение. Погляди на меня. Всего лишь трещина в лопатке, а рука практически не двигается, даже без этих побоев Андерсона. Ты знала, что делаешь. Ты хорошенько прицелилась. И прицелилась так, чтобы наверняка лишить Мензера возможности действовать.
– И что?
– Так оно и получилось. Его левая рука полностью вышла из строя. А он был правша, но я к тому времени уже изрядно повредил его правое запястье. Пистолет он держал в левой руке именно поэтому. А когда ты в него выстрелила, он выронил пистолет.
– Если следовать твоим рассуждениям, можно подумать, что я успела хорошенько все обдумать, но за очень короткий промежуток времени.
– Именно так оно и было, – подтвердил я. – Ты отличный профессионал. Высший класс. И ты точно знала, что когда Мензер выпустил из руки пистолет, с ним уже было покончено. Правая рука сломана. Левое плечо пробито пулей. Он уже не представлял для нас никакой угрозы.
Ребекка ничего не ответила. Она включила левый поворотник, подъезжая к очередному перекрестку. Светофор горел зеленым. Льюис свернула влево. Приспособилась к движению по этой дороге, поднимаясь по незначительному склону и двигаясь по направлению к Фоксдейлу.
– Угрозы больше никакой не было, – повторил я. – Но ты выстрелила еще раз, ему в затылок. Ты очень хорошо прицелилась, как и при первом выстреле. Ты уже все для себя решила. Насчет второй пули. Точно так же, как насчет второго удара разводным ключом. Ты хотела их убить. Обоих. И я хочу знать почему.
Ребекка покачала головой, словно взвешивая мои слова.
– Если бы твоей сестре выпал шанс выстрелить во второй раз, как думаешь, она бы отказалась?
– Не говори так. Не делай вид, что ты сделала это ради Лоры.
– Ты что, злишься?
– Почти. – Я и впрямь начинал злиться. Все эти сражения в попытках добиться правды надоели. При том что мне известны только фрагменты всей истории. Я уже выяснил больше, чем рассчитывал, насчет Лоры. Но хотел знать все. Все детали, все подробности. Мне вовсе не нужно, чтобы по разным углам еще прятались всякие мерзкие тайны.