Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов

Халил Галиб

Полумесяца (КККП) и пассажирку в хиджабе прежде, чем они скрылись за поворотом. Не оставалось ничего лучшего, как вернуться к своей машине и дальше преследовать беглеца. Но не успели они обежать руины школы, как увидели столб дыма и пыли, сопровождающий взрыв их автомобиля, и внедорожник с противником, удаляющийся на скорости в сторону военного аэродрома.

Андрей в отчаянии бросился в соседние дворы за поиском другой машины и тут же по рации получил сообщение центра о скором прибытии подкрепления для них. Уже через считанные минуты, заскочив во вторую из двух подъехавших машин поддержки, Андрей скомандовал ехать на аэродром и приказал по внутренней связи перекрыть все въезды на его территорию. Связавшись с центром, он запросил информацию об автомобиле КККП в Чагане и данные о личности пассажирки, как возможной сообщнице. Новая команда состояла в основном из бойцов местных спецподразделений. Доехали быстро, не проронив ни слова. На пропускном пункте дежурный отрапортовал, что преследуемый внедорожник направился к дальним ангарам по степи. Не теряя времени, Андрей

с бойцами рванул в том же направлении по территории аэродрома. Не доезжая пятидесяти метров до ангара, где стоял припаркованный внедорожник беглеца, очередной мощный взрыв снес с дороги первую их машину. «Этот сукин сын оказался долбаным взрывником!» – скрежетал зубами Андрей от злости. Подорванный автомобиль перевернулся и встал на крышу. Бойцы из второй машины выбежали вместе с Андреем и заняли позиции к бою. Двое из первой машины попытались покинуть перевернувшийся автомобиль, но несколько точных выстрелов из приоткрытой двери ангара навсегда отдалили их от этих планов. Только Андрей с бойцами хотели приблизиться к ангару на расстояние броска гранаты, как оказались под обстрелом неожиданно контратакующего врага, который смог выбежать из укрытия и, скрываясь за своим внедорожником, не позволял им высунуться.

– Штурман, сколько потерь? – стал звать Андрей по рации бойцов в перевернутой машине.

– Двое, командир… и двое раненых, – с паузой ответил боец.

– Огнем поддержать сможете? – спросил Андрей.

– Постараемся… – ответил штурман ослабшим голосом.

Получив подтверждение, Андрей приказал двоим бойцам рядом атаковать противника под огневым прикрытием. Обрушив на диверсанта шквальный огонь, им удалось оттеснить его обратно в ангар, и теперь уже выдвинувшиеся вперед двое оперативников заняли позицию за машиной беглеца.

– Рано пошли! – зарычал Андрей. – Теперь гранату внутрь, быстро!!! Увлекшиеся стрельбой бойцы промедлили с гранатой, и только Андрей с верзилой попытались приблизиться к ним, как раздался очередной взрыв, уничтоживший внедорожник диверсанта и разорвавший на части оперативников, укрывавшихся за ним. Взрывом оглушило и отбросило Андрея, который к тому же выронил свой «Вихрь». Противник вновь выбежал из ангара и тут же, практически в упор, застрелил контуженого верзилу. Только он прицелился в Андрея, как выстрелы из перевернутой машины

заставили его моментально укрыться за горящим внедорожником и открыть ответный огонь. Тем временем Андрей, приходя в себя, попытался дотянуться до своего автомата. Диверсант, увидев это, бросился на опережение. Но заметив, что Андрей потянулся за пистолетом, тот, резко поменяв направление движения, смог сходу выбить оружие из его рук, но сам был сбит с ног, упав на спину. Оказавшись поверх противника, Андрей нанес ему два удара по голове и, вытащив нож, был близок к тому, чтобы завершить дело. Однако диверсанту удалось заблокировать руку с ножом и сбросить с себя обессиленного контузией бойца. Через секунду они оба были на ногах. Не уступая инициативу, противник нанес сильный удар ногой по животу Андрея, который, упав на колени, выблевал утренний завтрак, а затем, пропустив точный удар в челюсть, потерял сознание. Схватив Андрея в охапку и прикрываясь им как щитом, противник смог отойти к дверям ангара, продолжая стрелять по перевернутой машине. Истратив все патроны, диверсант бросил бойца в дверях и через несколько минут выехал из ворот ангара на небольшом самолете. Несколько выстрелов из перевернутого внедорожника попали в фюзеляж самолета, но это не помешало ему вырулить на взлетную полосу, легко разогнаться и улететь в неизвестном направлении.

Баку, Азербайджан, двумя неделями раньше, 25 мая.

Бенджамин

Было чудное майское утро, и ничто не предвещало каких-либо грандиозных событий в жизни молодого человека. Бенджамин неторопливо принимал утреннюю порцию кофеина, с блаженной ленью планируя свои выходные. Долго не засиживаясь за завтраком, Бен предпочел оказаться вместе со своими мыслями на утренней прогулке по дороге на работу. Этот город оказался гораздо более приятным местом пребывания, чем он ожидал. Ни отчеты бывших резидентов, ни рекламные туристические буклеты не могут передать того очарования, которое таится в стенах древних городов и традициях его жителей. Баку, в котором Бен работал последний год, был именно таким благодатным местом, где он мог получать удовольствие как от своей профессиональной деятельности, так и в редкие минуты досуга, окунувшись в культурную жизнь города. Как свидетельствовали артефакты и наскальные рисунки в Гобустане, в пригороде Баку, первые поселения людей здесь датируются восьмым тысячелетием до нашей эры. А сам древний город, наряду с уникальными историческими достопримечательностями, гордится еще и лаврами первопроходцев в истории промышленной добычи нефти. Стратегическое расположение Азербайджана на Великом Шелковом Пути, к тому же между Россией и Ираном, а также на транзитных путях больших запасов казахстанской нефти и туркменского газа в Европу, превращало это молодое маленькое государство в важный элемент в калейдоскопе нового миропорядка, в который раз перекраиваемый старыми имперскими центрами.

Бен вырос в достатке и по настоянию отца получил степень магистра в сфере бизнеса в Гарвардском университете. Еще будучи студентом, он был завербован сотрудником ЦРУ, который смог убедить его в том, что его способности, знания и физические данные будут полезны на службе национальной безопасности Америки. По окончании университета

Бен пошел работать в неправительственный сектор, который для агентов различных разведслужб был очень удобным прикрытием их основной деятельности. Рудольф Айзенштайн, или Руди, командир Бена в отделе внешней оперативной разведки, был также его первым учителем. Он был кадровым разведчиком, прошедшим вьетнамскую войну и входил в число тех универсальных мобильных офицеров разведывательной службы, которые должны были совмещать обязанности полевого командира и штабных инструкторов. Руди по-настоящему ценил своих солдат и зачастую рисковал жизнью, вырывая их из лап смерти. Бен так же, как и другие ребята, больше всех доверял ему. Фактор безусловного доверия к командиру первым долгом прививался курсантам на изматывающих учениях, что аксиомой въедалось в их подсознание, хотя в дальнейшем никто не мог гарантировать того, что принципа абсолютной лояльности и преданности будут придерживаться все. И только солдат разведки, ушедший в вечность, возможно, знал, насколько оправданным было его безусловное доверие своему командиру.

Шагая привычной дорогой до офиса, Бен даже и не подозревал, что это было именно то утро, когда в его жизни появится особый смысл из-за задания, ожидавшего его в электронной почте. О его новом задании знали только двое – Руди и Кристофер Хауфман, руководитель службы внешней разведки в Агентстве, который имел огромный опыт работы в ЦРУ с большой географией активных действий от Кубы до стран Восточной Европы и Вьетнама. Пройдя службу от солдата до генерала, Хауфман был большим авторитетом в сфере национальной безопасности, и по особо важным вопросам его часто приглашали на закрытые совещания с участием президента страны.

Важная инструкция из центра, как правило, поступала к Бену в виде бросовых рекламных рассылок. Каждое новое послание приходило с измененной кодировкой, модулирование которой происходило на базе бинарных алгоритмов. Не имея специальной программы-ключа, раскрыть истинный смысл постоянно мутирующего кода было невозможно. Найдя и расшифровав нужное письмо, Бен ознакомился с текстом задания: «На ядерном полигоне близ Семипалатинска произвести замеры захоронений отработанного ядерного топлива (ОЯТ), предположительно из иранских центров, на наличие следов оружейного плутония – 239. Информацию о шахтах и дополнительную инструкцию получите в последующих сообщениях; оборудование и ассистирование будет обеспечивать агент Гендель».

Как следовало из сообщения, Гендель был назначен напарником Бена для выполнения этого задания, тем, кто как «тень» должен был следовать за основным агентом в операции и страховать его в сложных ситуациях.

Итак, из полученной депеши исходило, что он должен был через две недели вылететь в Семипалатинск. Состояние ожидания начала подобных заданий было серьезным экзаменом для нервов и самоконтроля. Но Бен почувствовал удовольствие даже от этого, настолько ему хотелось по-настоящему интересного дела. А дело было действительно жизненно важным, более того, историческим, быть может, даже для всего человечества. Интуитивно Бен почувствовал, что с получением этого задания он оказался в преддверии больших перемен в своей судьбе.

Проблема ядерного досье Ирана стала одним из основных вопросов глобальной международной безопасности. Поэтому, помимо комиссии МАГАТЭ, которая курировала наблюдение за развитием атомной индустрии Ирана, отдельные крупные державы, проводили собственные исследования этой проблемы. Итак, задачей Бена было произвести замеры радиоактивного излучения ОЯТ, предположительно вывезенных из иранских ядерных центров и захороненных на полигоне близ Семипалатинска. Как предполагали специалисты в Агентстве, радиоактивный мусор мог таить в себе информацию о том, кем, когда и в каких целях было использовано его первичное сырье. Поэтому замеры должны были дать ответы на вопросы, выжали ли уже из него все необходимое для ядерного оружия в Иране или отправили его обратно сразу после того, как использовали в мирных целях; есть ли в них следы оружейного плутония и в каком количестве [1] .

1

Урановая руда, которая в природе состоит из трех изотопов, после соответствующей обработки на химических комбинатах, очистившись от примесей, в концентрированном виде доставляется на атомные станции в специальных топливных стержнях. Из трех изотопов для жизни и для смерти интерес в основном представляет только один, имеющий атомный вес 235 единиц – U-235. Его в руде бывает немного, порядка семи килограммов на одну тонну. Основная часть руды – это изотоп U-238, составляющая практически всю остальную часть от тонны – 99,3 %. И совсем в каких-то мизерных количествах обнаруживается изотоп U-234 – порядка 60 граммов. Из этих трех только ядра атома U-235 имеют способность создавать цепную реакцию при делении на два ядра меньших размеров с выделением громадного количества энергии. Чтобы довести ядерное топливо до нужной концентрации, используются особенные центрифуги, которых в иранских центрах уже насчитывается несколько тысяч. Но, несмотря на свои природные смертоносные качества, у U-235 есть еще сильнее конкурент-искусственно выведенный убийца оружейный плутоний-239, который даже при меньшей критической массе обладает большей силой взрыва и разрушений. Еще одно качество отличает природного убийцу от мутанта – если цепная реакция деления ядер U-235 является линейной, относительно медленной и управляемой, то опасный выродок гораздо лучше подходит для неуправляемой цепной реакции взрыва ядерной бомбы.