Приблуда
Шрифт:
Одним из самых интенсивных ощущений, которые вызывало близкое общение с древесным котом, было непреодолимое желание защитить, практически подсознательное знание того, что о чем быпринятый не узнал в отношении своего кота, это ни в коем случае не следовало торопиться доводить до всеобщего сведения. Древесным котам, несомненно, требовалась помощь друзей, чтобы избежать судьбы многих туземных низкотехнологичных исконных культур, с которыми человечество сталкивалось на протяжении своей истории. Осторожность и скрытность казались достаточно мудрой политикой, пока не станет известно больше об основах биологии, социологии и культуры древесных котов.
А это было трудной задачей, даже для принятого. Даже для такого, как Скотт, у которого оказалось несколько неожиданное преимущество в виде наличия раздражающей приверженности его предков к “внутреннему взгляду” и вспышек эмпатии, или что это было, ежедневно происходивших между ними с Фишером. То, что древесные коты до какой-то степени обладали телепатией или эмпатией, было очевидно из сообщений “принятых” людей. Но инструментов, способных измерить что-то вроде телепатии, а тем более эмпатического дара, не существовало. Понятно, что ксенологи в своей массе пребывали в расстройстве.
В настоящий момент это относилось и к Скотту МакДаллану.
“Приблуда”, как дети Цивоников окрестили изможденного древесного кота, набил свой бездонный желудок и немедленно завалился спать. После благополучного появления на свет вопящего маленького Льва Цивоника приблуда милостиво дозволил Скотту засунуть себя в горячую мыльную воду, чтобы удалить запекшуюся кровь и грязь. Но после того он — а приблуда однозначно был самцом — не позволял оторвать себя от Скотта, чем бы его ни пытались приманить. Он просто вцепился в рубашку Скотта, которую Ирина тщательно выстирала, пока рождался маленький Лев, и принялся дрожать.
А Фишер передавал Скотту срочную потребность выйти наружу. Скотт подозревал, что Фишер транслирует ему чувства приблуды; хотя возможно Скотт улавливал ощущение неотложности от прижавшегося к нему тощего кота. Но вот чего он не мог постигнуть, так это почему древесный кот так настоятельно хотел, чтобы он отправился в гущу частокольных деревьев. Долгие и трудные роды вымотали его настолько, чтобы хотеть отправится прямо домой, и прилечь на остаток вечера.
Однако каждый раз, как он тихо предлагал отправиться назад в город, а сюда вернуться позже, Фишер приходил практически в неистовство, а странный древесный кот начинал издавать полузадушенные мяукающие звуки, словно котенок попавший в челюсти собаки-убийцы. Скотт сглотнул и попытался призвать их к благоразумию.
— Но Фишер, через пару часов станет темно, а мне действительно надо поспать. Я не хочу лететь в темноте, во всяком случае настолько устав.
— Мяу...
— Можете вы понять, насколько далеко они хотят, чтобы вы пошли? — спросил Александр.
Скотт помотал головой.
— Я не могу получить такие детали. Никто не может. Всё, что кто-либо на самом деле может уловить, это что-то вроде подсознательного ощущения разумных чувств, — не краснея, солгал он под острым взглядом Ирины. — Ну, временами знаки или пантомима могут передать смысл вполне четко, но попытки общения с разумным существом, которое не может говорить на твоём языке, зная, что и его язык ты тоже не в силах выучить, могут свести с ума.
Он какое-то время обдумывал проблему и после этого предложил:
— Фишер, можем мы туда полететь?
Он получил сбивающую с толку вспышку перемешанных эмоций и закрыл глаза, пытаясь их рассортировать. Беспокойство, острый страх, ярость... Скотт моргнул и уставился на своего друга. Ярость? Фишер свернулся перед ним на столе и выглядел мрачно и одиноко.
—
Алек приподнял одну из мохнатых бровей.
— Правда? Ну, мы можем отправиться пешком. Если ничего не найдем в течение часа, можем вернуться, устроить вас в комнате мальчиков, хорошенько выспаться, а завтра утром начать сначала.
— Мяу! — одновременно выдали оба кота.
— Думаю, они одобряют, — улыбнулась Ирина.
— У меня есть лишнее ружье, — добавил Алек. — Вряд ли мы наткнемся на гексапуму, а скальные медведи обычно не спускаются настолько низко в долину, но я не хожу на прогулки без доброго ружья в руках.
Скотт взглянул вверх.
— Не стану порицать вас за это. Я видел, что гексапума или скальный медведь могут сделать с плохо вооруженным человеком. Спасибо, однако у меня в аэрокаре есть собственное ружьё. — Они пригладил волосы и подставил плечо Фишеру, который легко запрыгнул на свой обычный насест. — Только достану его.
Приблуда даже не подошёл к аэрокару Скотта. Тот доставал оружие, бросая тревожные взгляды на истощенного древесного кота, сидевшего и обеспокоено мяукавшего на ближайшем дереве, и задавался вопросом, почему древесный кот так нервно реагирует на аэрокар. Конечно же, никто не стал бы пугать колонию древесных котов аэрокаром? Котов защищало Элиссейское Правило и неистово покровительственная реакция их новых соседей, большинство которых всерьез желало, чтобы этот последний, личный для них случай межрасового контакта проходил в наилучших условиях. Но Скотт не мог себе представить никакой другой причины такой реакции древесного кота, так что его изрядно беспокоило, кто бы это мог так “развлечься” с колонией древесных котов. Пока он собирал всё необходимое даже для краткой прогулки по дикой природе Сфинкса, его посещали всевозможные мрачные подозрения.
Ирина Кисаева вызвалась пойти вместе с ними, и Скотт всерьез подумывал согласиться; её помощь во время первых месяцев его привыкания к обществу Фишера была неоценима. Но Эвелина Цивоник всё ещё приходила в себя после родов, и Александр беспокоился, оставляя её одну, без других взрослых в доме, поэтому Ирина неохотно согласилась остаться.
— Будь там осторожнее, Скотт, — торопливо произнесла она, прежде чем вернуться в дом. — Мы не знаем, что случилось, или что древесные коты хотят от тебя. Я встревожена.
Скотт кивнул и нежно её поцеловал.
— Я тоже. Поверь, я буду очень осторожен.
— Ладно. — Она ему улыбнулась. — Тогда иди. Раскрой для нас эту тайну, Скотт. Я знаю, что тебе не терпится.
Он застенчиво потер нос. Ирина знала его слишком хорошо.
— Мы свяжемся с тобой, если что-нибудь найдем, хорошо?
— Буду сидеть возле динамиков, и ждать, — улыбнулась она, снова целуя его.
Спустя ещё четверть часа, они наконец-то направились в лес. Впереди шёл Александр Цивоник. Его старший сын Карл, который в свои пятнадцать лет был отменным стрелком, составлял арьергард. Скотт шёл в относительно более безопасной позиции посередине. Его собственное ружье вместе с аптечкой было закинуто за спину. Он на горьком опыте научился брать с собой хорошо укомплектованную аптечку, куда бы ни шёл — особенно в поход по сфинксианскому частокольному лесу, который, благодаря экзотическому способу размножения частокольных деревьев, представлял собой мешанину переплетенных ветвей и узловых стволов.