Прибывшие

Марков Михаил

— Хорошо, спокойной ночи. — Соф повела сонную Нат в комнату. Нажала на выключатель, но, как и во всем доме, света не было. Нат, разглядев в темноте кровать, сразу же запрыгнула на нее и, укутываясь в одеяло, легла возле стенки. Соф пристроилась с краю. Лежа на спине, уткнулась взглядом в потрескавшийся потолок.

— Твою мать, Саша! — в соседней комнате было слышно, как Мария пытается раздеть мужа. Но это была не единственная ее проблема. Ваня, полный энергии, никак не мог угомониться, поэтому еще некоторое время она потратила на то, чтобы

уложить его спать.

И наконец наступила тишина, которая прерывалась лишь поскрипыванием сверчков и завыванием ветра за окном.

Что это было? Что это значит? Пьяный бред? Соф хотела бы побыстрее уснуть. Но никак. Даже глаза сомкнуть не получается. Мысли не позволяют. Этот Никита, что он хотел сказать? После его выходки все было рассмеялись. Но глядели на него настороженно. Ожидая такого же, ответного смешка. Он вроде бы и попытался объясниться, но как-то неряшливо. Может, потому что пьяный в говно.

— Соф? — тихим шепотом произнесла Нат, продолжая лежать на боку.

— Что? — Это отвлекло от очередного наплыва извивающихся мыслей.

— Кажется, я обожралась.

— Ха, я тоже.

— Было вкусно.

— Ага.

— Соф?

— Да?

— А… я хотела спросить: а у тебя есть дети?

— Что? Нет, нету. Мне как-то рано думать об этом.

— А, ясно.

— Почему ты решила поинтересоваться?

— Не знаю… Просто ты классная, и я подумала, что есть.

— Хм, спасибо…

— Что мы будем делать завтра?

Девушка умолкла. Выпучив глаза, посмотрела на Нат. Но юная собеседница всё так же лежала, уткнувшись лицом в стенку, укрывшись одеялом. Понимая, что пауза затянулась, Соф решилась ответить:

— Мы поедем к тебе домой. А там… посмотрим.

— Это хорошо. Хоть мне и нравятся наши поездки и знакомства, но я уже скучаю по дому.

— Понимаю. Я тоже.

— Может, мои родители уже ждут нас и волнуются…

Соф промолчала.

Ветер на улице еще больше усилился, из-за чего ветки деревьев и кустов всё чаще стали постукивать об окна дома. Никита, Никита… Есть что-то знакомое в нем. Хоть Соф и уверена, что никогда не видела этого человека. Или видела? Где? Его голос, манера говорить, словно…

— Соф?

— Что?

— А где ты живешь? Почему я тебя раньше не видела?

— Ну, неподалеку от вас. Поэтому меня и попросили с тобой посидеть. Летом я у бабушки, а в остальное время — в общежитии от университета.

— Понятно. А почему у бабушки?

— Ну, вот так вот. Всю свою жизнь я живу с ней. В последнее время стараюсь попасть в свободное плавание.

— Я тоже бывала у дедушки… Но иногда. В основном я живу с родителями.

— Просто… я никогда не видела родителей… — неожиданно для себя ответила Соф. И неуверенно скрючилась. Снова поглядела на девочку.

А Нат умолкла на пару секунд, но потом проговорила:

— А почему?

— Ну, так получилось… Меня воспитала бабушка. Она хорошая, но иногда бывает слишком строгой. Знаешь, она в свое время получила много

разных помещений по всей области. Сдает их под аренду. Разным людям и предпринимателям.

— Круто!

— Да. По сути, она может ничего не делать. Но всегда чем-то занята. Часто ездит по области и проверяет, как идут дела у ее арендаторов. Хотя на самом деле она просто их достает. Не дает расслабиться.

Мысли о доме. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как Соф покинула его. Мысли о бабушке. Девушка в последние годы воспринимала родную деревню как тюрьму, из которой она долгое время пытается выбраться. Ей хотелось начать новую жизнь в крупном городе. Снять квартиру. Найти хорошую работу. Завести подруг. Ходить по вкусным ресторанам. Выстраивать свое будущее. Но теперь единственное, чего она действительно хочет, — это поскорее вернуться. Она может сделать это в любой момент. Дождаться, пока все уснут. Сесть в машину и свалить как можно скорее. Но чувство ответственности разрывает на части. Компульсивный диссонанс. И с этим ничего невозможно поделать. Эта девочка, с которой она провела последние дни, стала той, кому можно доверить свои секреты. Поговорить по душам. Но как с ней быть? Что делать теперь?..

Аня и Андрей.

Они снова перед глазами…

Хватит.

Соф отмахивается от воображаемого врага. Наконец находит смелость сомкнуть глаза. Она знает, что сделает завтра утром…

— Твою мать… — прошептал Никита.

Головная боль пробивала электрическим током. Он с трудом открыл слипшиеся веки. Поводил глазами из стороны в сторону. Никак не мог понять, где находится. Отовсюду звучит приглушенный гул. Всё помещение слегка содрогается. Подняв голову, он обнаружил себя в кресле.

В кресле самолета, в эконом-классе.

— Что за…

По соседству — никого. Осмотревшись вокруг, не обнаружил ни одного человека. Полностью пустой салон, лишь он один. С трудом у него получилось встать. Он остановился между рядами кресел.

— Эй?

Неожиданно дверца, ведущая в кабину пилотов, захрипела замочным механизмом. На пороге появился незнакомец. Статный улыбчивый мужчина. Строгий костюм с иголочки. Желтые, яркие глаза. Те самые.

— К-какого хрена?

— И вам здравствуйте, Никита.

— Ч-что…

Он дезориентировано оглядывался. Его тут же переполнили ненависть и страх. Озадаченно и громко спросил:

— Что происходит?

— Ничего. Я просто хотел бы поговорить с вами, — улыбчиво отозвался незнакомец.

Он продолжал стоять в носовой части самолета. Держал руки за спиной.

— Ты… Сукин сын, я убью тебя! — закричал Никита, сжав кулаки.

— Интересно… За что?

— Как это за что? Это ты! Ты уничтожил мою жизнь!

— Разве я? Прошу меня извинить, но я ни в коем разе не вмешивался в вашу жизнь. Я никогда не желал вам зла. Вы же были мне так полезны. Лишь ваши решения привели вас туда, где вы сейчас находитесь.