Прибывшие
Шрифт:
Странный вопрос. Ведь ей вместе с Нат некуда идти.
— Конечно, нет! — Он привел ее в одну из комнат. — В общем, надеюсь, здесь вам будет удобно…
— Спасибо… — Соф было неловко: ведь она прекрасно понимала, что Саша позвал ее не для простого разговора. Зачем притворяться, будто бы у него с ней нет повода для уединения? Их общей тайны, которая вгоняет в ужас.
— Я хочу спросить… Что у тебя выведывал тот… — Он не договорил: не хотелось ругаться.
— Ничего такого. Я пыталась рассказать, как было…
— И про… про Наташу он спрашивал?
—
— Ясно… — Саша принялся грызть пальцы. — Но ты правильно поступила! Мало ли что на уме у этого…
— Я надеюсь…
— Говорят, какие-то общественные работы будут.
— Знаю. Понятия не имею, что это значит…
— А про того чувака, Никиту, он ничего не говорил?
— Почему ты спрашиваешь?
— Им были заинтересованы. Так скажу.
— Ну, я знаю, кто этот Никита.
— Откуда? — удивился Саша.
— Он ученый. Тот самый, который обнаружил сигнал. Уже много времени прошло, но его фотографии ходили по интернету… — Она решила это выложить, Саша должен это знать. Ведь этот Никита, перед которым было дано обещание ничего не говорить, теперь вообще черт знает где.
— Серьезно?! И когда ты об этом узнала?
— Практически сразу. Прости, что не сказала. Я думала, тоже догадаешься…
— Твою мать… Какого хрена он там делал? Он наверняка многое знает… — Саша призадумался. Уже принялся что-то замышлять, почесывая подбородок.
— О чем ты?
— О том, что у него можно узнать, что за хрень вокруг происходит!
— Я пыталась… — Соф прикусила губу.
— И что он сказал?
— Я не успела ничего узнать… Как раз ворвались военные.
— Черт. Ладно… Я знаю, что делать…
Прошло несколько дней.
Быт шел своим чередом. Как-то сам по себе.
До этого Соф уже бывала в городе. Когда училась в университете. Когда еще было где учиться…
Но она чувствовала себя неуютно. И не потому, что сама из деревни, а потому, что изменился этот город. А как именно — неясно. Людей по-прежнему много, все куда-то торопятся. Машины ездят, хоть и не так часто, как раньше. Лишь одинаковые солдатики на каждом перекрестке, как нечто новое и диковинное. Такие же люди, наверное, только под масками. В непонятной, обезличенной форме. Немного футуристичной даже. Черная плотная ткань с угловатыми очертаниями. Ни погон, не имен и групп крови. Лишь номер, длинный и бессмысленный.
Нат снова закрылась в своем выдуманном, нарисованном мирке. Это тревожит. Ворох мыслей в голове набухает с каждым днем. Хочется заставить эту девочку улыбнуться. Сделать что-нибудь утешительное, согревающее. Но это не под силу Соф. На такое способны только двое человек. Их называют родителями.
Уже третий день подряд она рассматривает этот город через витрину магазина. Ее новая работа, та самая мера наказания (как бы странно это ни звучало).
Ей объяснили, что это новая стратегия, так называемого «Содружества». Государство должно использовать свои ресурсы максимально эффективно. И человеческий ресурс в том числе.
Какой смысл зажать
Это решает вопрос занятости и дает практически бесплатную рабочую силу.
Соф старалась изучить все аспекты работы, но давалось это с трудом. Сегодня ее самый трудный день. Впервые она оказалась у кассы. Под конец рабочего дня сил практически не осталось.
Однако проблема была не в этом. Из городов всё так же запрещено выезжать, поэтому ей вместе с Нат неизвестно, сколько еще придется тесниться в квартире у Саши.
Она стояла за прилавком. Уже поздний вечер, скоро закрываться. Но вдруг через автоматические двери в помещение прошмыгнула тень. Девушка с удивлением выглянула из-за кассы и увидела молодого парня на полу. Он сидел на корточках. Заметив Соф, тут же приставил палец к губам.
— Тщ-щ… — прошептал он.
Девушка лишь с удивлением разглядывала незнакомца. Старые кеды, потрепанное худи, запачканные в чем-то джинсы. А в руке переливался баллончик с краской. Странный посетитель молчаливо посматривал наружу сквозь витрину магазина. Через какое-то время мимо пронеслась пара нацгвардейцев. Они явно преследовали именно этого парня.
— Кажется, они ушли… — проговорила Соф спустя пару неловких минут.
— Да… Спасибо, что не спалили… — Парень встал, подошел поближе к девушке и глядел свысока. Его рост был под два метра.
— Ну, надеюсь, я об этом не пожалею, — она улыбнулась.
— Нет, что вы! Я никого не убивал, если вы об этом. Я занимаюсь уличным артом. Надоели эти дебильные лозунги на каждом заборе…
— Хотите что-то купить?
— Да, пожалуй… — Резким движением он открыл ближайший холодильник и вынул первое, что попалось под руку. Банку колы.
— С вас сорок рублей… — сказала Соф, пикнув банкой о кассу.
Парень мигом достал звенящую мелочь и оплатил.
— А что вы рисуете? — вдруг спросила она.
— Я?.. Всякое. Что на ум придет…
— Ясно.
— Могу показать! Вы до скольки сегодня? — поинтересовался он спустя пару секунд. Будто не сразу решился.
— Я… — она взглянула на часы. Без пяти десять. — А подождите на улице. Рабочий день почти окончен…
И вот они стоят в окружении светодиодного городского освещения. Смотрят на глухую стену пятиэтажки. А на них с полуразрушенной кирпичной поверхности глядит портрет. Виктор Цой.
— Ну вот… Одна из моих работ, — выпрямился парень.
Соф разглядывала рисунок высотой с ее рост. Он появился здесь совсем недавно. Чистый и аккуратный. Цой из прошлого. Невообразимо реалистичный, словно черно-белая фотография.
— Ух ты. Очень красиво… — не отрывая глаз, проговорила она.
— Спасибо… Два часа потратил. Жаль, закрасят…
Соф продолжала разглядывать музыканта. Настоящая звезда молодежи, позднего СССР. Затем в правом углу заметила какие-то штрихи. Словно автограф. Но не совсем. Какая-то эмблема с закрученными буквами.