Прицел наведен
Шрифт:
Грант не обращал внимание на трусливого Саймона, который бегал за ним взглядом, ожидая его реакции.
Грант снял пальто, после чего бросил взгляд на Саймона. Довольная улыбка тронула его губы. Правильно, страх порождает повиновение. А Саймон, вероятно, забыл, что может быть, если ослушаться правил.
Грант обратил внимание на вошедшего в гостиную запыхавшегося Лео. Он явно торопился, получив приказ.
– Звали? – спросил он, останавливаясь возле Саймона.
Саймон
– Я приказал вам поставить Билла Уайта на место и впервые дал вам свободу действий в надежде, что ваши тупые головы не додумаются изнасиловать его дочь, – бросил Грант, делая несколько шагов к двум провинившимся парням.
– Ты ведь говорил, что Билл Уайт вовсе не боится угроз, которые ему посылались, – проговорил более смелый Лео. – Мы думали, что лучшим наказанием для него будут страдания его дочери.
– Нужно было просто подстрелить её или даже убить. Лео, я не понимаю почему тебя так занесло, и ты оправдываешься именно этим, – бросил Грант, ткнув пальцем в пустую голову своего подчиненного. – Саймон – новичок, и я мог бы простить ему эту ошибку, но ты работаешь со мной уже четыре года. И думаю, тебе должно было хватить времени, чтобы изучить мои правила.
Лео смело посмотрел в сверлящие глаза своего лидера. Да, он явно чувствует, что виноват, и стоило ожидать от Гранта такой реакции, ведь на протяжении всего месяца после происшествия он просто наотрез молчал. Это лишь ещё больше пугало.
– Два правила. – холодным тоном проговорил Грант. – Мы не убиваем детей и не насилуем женщин. Набейте себе татуировку с этими словами, если ваши никчемные головы не способны их запомнить.
– Мы признаем свою вину, – проговорил бесстрастно Лео.
– Этого мало, – пугающе сказал Грант, сверкнув азартом во взгляде. Он медленно подошел к барной стойке, наливая себе любимый бурбон и одним лишь глотком осушил стакан. – Вы должны быть наказаны за то, что ослушались приказа. Раз уж я закрыл это дело, и вы вышли сухими из воды, придется отвечать за содеянное передо мной. Надеюсь, тогда к вам придет понимание того, где вы и кто перед вами стоит.
Саймон, который всё время смотрел в пол, поднял испуганные глаза на Доминика Хардмана.
Грант подошел к одной из полочек зеркального шкафа. Он медленно обернулся к двум провинившимся парням и протянул руку, в которой держал черный пистолет, снабженный глушителем. Он и глазом не моргнул, как на внушительном расстоянии нажал на курок и выстрелил в бедро Лео, а через секунду послышался крик Саймона, когда и тот удостоился своей заслуженной пулей.
Грант не получил удовольствия от наказания. Появилось лишь глубокое чувство разочарования в своих людях. Нет, ему вовсе не жаль Одри, ведь главная цель достигнута, и Билл Уайт на пике отчаяния.
Доминик
– Если вы решите, что стоит ещё раз пойти против моего слова, следующая пуля полетит прямиком в сердце, – спокойно проговорил Грант.
Лео схватился за рану, истекая кровью, но всё ещё пытался не выдать своей жуткой боли, которая пронзила всё его тело, а не только место поражения. Он со злостью посмотрел на виновника своего мучения, одним лишь взглядом передавая насколько он обижен. Единственное желание – отомстить, но этого явно не стоит делать, ведь Доминик не станет таким же великодушным, как сейчас, и с радостью исполнит свою угрозу, выстрелив ему в сердце.
– У вас новое задание, – начал Грант, опуская дуло пистолета вниз. – Раз уж вы уже сделали то, что я не приемлю, вам нужно добиться максимального результата.
Лео и Саймон пытались слушать новый приказ, но боль всё же сбивала их мысли.
Грант сделал несколько медленных шагов к двум парням:
– Вы должны продолжать изводить эту девчонку Одри. Её страдания – лучший урок для Билла Уайта, и может тогда он поймет, что копам нельзя копать под меня.
– Как мы должны это сделать? – спросил Лео, придерживая рану рукой.
– Мне плевать как. Вы не сможете нарушить больше, чем уже нарушили. Так что, я снова даю вам свободу действий. Делайте, что хотите, но Одри Уайт не должна залечить свои раны. Она должна страдать, и я хочу видеть результат от ваших действий, – Грант прошел назад, положив пистолет на место, и не оборачиваясь он ледяным тоном добавил: – Приказ понятен?
– Да, – в один голос ответили преступники.
– Теперь убирайтесь, – Грант и не глянул на них. Он прошел к лестнице и поднялся наверх.
– Честно говоря, я боялась сюда приходить, – сказала Одри, покручивая в руках коктейль, который ей сделал Люк, бармен в клубе Magnate.
Дженни улыбнулась, прикасаясь к руке Одри с дружеской поддержкой, когда они уже второй час сидели за столиком в углу заведения и болтали о чем угодно, кроме той фатальной ночи.
– Никто не верит в те глупости, что о тебе говорят в новостях. Не могу представить, как ты проиграла суд. Этих ублюдков нужно казнить, но сначала отрезать им кое-что.
– Я сама готова взять нож, – грустно улыбнулась Одри, понимая, что это лишь её несбыточное желание. – Как же меня терзает тот факт, что эти двое спокойно ходят по земле. Вот где они сейчас? А я тебе скажу. – Второй коктейль подействовал расслабляюще. Одри разговорилась. – Они сейчас где-то смеются, веселятся. А может быть, ищут новую жертву. Как же я хочу, чтобы они ощутили ту боль, что была у меня…
– Одри, я уверена, что каждый ужасный поступок не остается безнаказанным, – пробубнила Дженни, которая пила не коктейли. Она увлеклась текилой.