Причастие мёртвых

Игнатова Наталья Владимировна

Эшива отошла от люка на пару шагов. Шерман поежился и сунул руки в карманы. Хасан к барабанам привык, они на него давно не действовали, так что он слушал бумбокс и тамтамы, как странную музыку, не самую хорошую, но уж получше той, которую обожал Заноза.

Когда Блэкинг запел, за порог, кажется, захотелось выйти и доктору. Но то ли любопытство оказалось сильнее, то ли гордость не позволила отступить. Хасан поставил бы на любопытство: человек, придумавший и создавший столько опасных для себя штуковин, был смелым не от гордости. И это хорошо.

Арни, например, слышать не мог, когда Блэкинг начинал петь заклинания.

Он при любой возможности просил Блэкинга спеть что-нибудь под гитару, и утверждал, что это лучший «черный» голос, из всех, какие он слышал. Но заклинаний не выносил. Не иначе, лучший голос становился для него слишком хорош. А духам как раз нравилось. Для призыва дружественных Блэкингу хватало одного-двух тамтамов, ему не нужны были записи барабанного боя, и уже минут через пять заклинания превращались в разговор, можно было задавать вопросы или договариваться об услугах. Сегодня не приходилось рассчитывать на результат так же быстро, но духи все равно должны были ответить. Призыв готовился не один день, и грохот барабанов из бумбокса, и мечущиеся по тамтамам пальцы, и низкий, рокочущий голос, выпевающий заклинания — были далеко не самыми впечатляющими частями действа. Сначала нужны были кровь и жизнь зверя, кровь и жизнь человека, и кровь заколдованного или колдовского существа. Блэкинг отдал духам кровь Чеваса, а потом, когда убедился, что жертва принята — отдал кровь и жизнь человека. Благо, негодных людей, никудышных и создающих проблемы, в Алаатире хватало. Они там не переводятся. Без крови зверей обошлись — Чеваса духи сочли одновременно и зверем, и заколдованным созданием.

Такие нынче времена, что все и везде можно получить со скидкой, хотя бы и небольшой.

Низкий голос сорвался на карканье, глаза закатились. Белки, очень яркие на фоне иссиня-черной кожи, будто подсветило изнутри.

— На хрен пошли! — прохрипел Блэкинг на чистом английском, даже без обычного акцента, — все на хрен в дуру с барабанами!

Тут надо было угадать момент, и если духи не выполнят приказ, если не оставят попыток занять тело — вырубать колдуна. Свои тонкости. Духи с удовольствием вселялись в людей, лежащих в коме, но почему-то не могли захватить тех, кто без сознания.

Хасан начал отсчет секунд.

Бумбокс закашлялся, замолк на мгновение. А потом барабанный бой зазвучал снова, но стал таким низким и медленным, что человеческий слух его, пожалуй, уже и не различил бы.

— Они тут, господин, — Блэкинг закрыл глаза и снова заговорил на родном наречии.

Хасан этого языка не знал, его и соплеменники Блэкинга не знали, никто, кроме колдунов. Сейчас племени уже не было, а один-единственный представитель — носитель культуры, как теперь принято говорить, — даже не помышлял пока о том, чтобы обзавестись потомством.

За девяносто-то лет мог бы наделать детей на новое племя, но сначала ему было некогда, потом в команде появился Арни, и Блэкинг засомневался в том, что дети это хорошо. А с появлением Занозы сомнения превратились в уверенность. Блэкинг ошибался, но наставлять его на путь истинный Хасан не собирался, ему слуга-колдун был нужен свободным от забот о потомстве. Слуга-сапер, кстати, тоже.

— Они говорят, что только открыли дверь, — сказал Блэкинг, — не для Занозы, а для тех, кто пришел за ним. Все, что они могут сделать для нас — это открыть дверь

снова. Чтоб мы могли пройти. Но за дверью ожидают вуджоры. С ними не справиться ни оружием, ни дайнами.

— Это вуджоры забрали Занозу?

Снова вопросы на гортанном, щелкающем языке, под настойчивую и быструю дробь тамтамов.

— Не забрали, а утащили, — Блэкинг говорил медленно, пытался понять, в чем же разница. Понял и кивнул: — Заноза не у вуджоров.

— А где?

— Где-то у мертвых, — подала голос Эшива, — там, где правит Луна.

Хасан подавил желание закрыть люк, оставив ведьму снаружи. Ситуация была чересчур запутанной и без ее комментариев.

— То есть, вуджоры утащили Занозу через дверь, которую открыли твои собеседники, уволокли куда-то… к мертвым, и там оставили?

— Да, господин.

— И они готовы открыть дверь для меня, чтобы я мог пройти через области, населенные вуджорами. Но они не знают, где вторая дверь, та, через которую Заноза попал к мертвецам?

— Да, господин… — Блэкинг беспокойно заерзал на коврике, открыл глаза: — вуджоры непобедимы, господин. Позвольте мне пойти с вами.

— Посмотрим, — Заноза, может, и ошибается в том, что вселенная чужда логике, но в том, что логике чужды люди он прав. — С мертвыми нам поможет магистр Мадхав. Если есть где-то земли, населенные только мертвецами… — Хасан бросил взгляд на Эшиву, — и где правит Луна, Мадхав может выяснить, как туда добраться.

— Свят-тый… трансформатор! — вырвалось у доктора Шермана. Судя по быстрому взгляду, брошенному на Эшиву, явно не «трансформатор» он хотел помянуть так экспрессивно. — Это же еще интереснее!

— Поэтому мы и здесь, дорогуша, — Эшива взглядов в свою сторону не пропускала. — Я как раз думаю, сможешь ли ты сделать какую-нибудь штучку, которая отправит нас к Занозе мимо этих… вуджоров. Такое противное слово, представляю себе, какие они мерзкие.

— Мистер Блэкинг, у меня тоже есть несколько вопросов к духам, — Шерман притащил из мастерской раскладной табурет и уселся рядом с бумбоксом, — у вас ведь есть техническое образование?

Блэкинг бросил на него косой взгляд и молча кивнул.

— Прекрасно! Значит, вы сможете им объяснить, что мне нужно узнать. Не хотелось бы подвергать Эшиву риску столкновения с вуджорами.

Хасан только головой покачал. Эшива никуда не пойдет, ни через дверь, открытую духами, ни через телепортер Шермана, если тот сможет сделать такой. Эшива вернется в свой табор, и будет сидеть там и ждать возвращения Занозы, как и положено женщине!

Тот факт, что этой женщине можно объяснить, что ей положено делать, а что нет, был одним из немногих, оправдывающих ее существование. Если бы ей всегдаможно было это объяснить, может, она по-прежнему обитала бы в Алаатире.

По здравом размышлении, Хасан решил все же, что уезжать из Юнгбладтира Эшиве не обязательно. Здесь она могла пригодиться и доктору Шерману, и магистру Мадхаву. А ему самому нужно было лететь обратно в Алаатир, и не было никакого желания провести рядом с Эшивой еще четыре часа. К сожалению, он не мог в самолете запихнуть ее в гроб и так оставить. Заноза предусмотрительно не снабдил гробы наружными замками. Знал, засранец мелкий, кого там Хасан первым запрет.

Нет, не Эшиву.