Причина моей смерти

Рожкова Анна Владимировна

Я ожидал в прихожей, когда сонный Терри оденется и соберет инструмент, судорожно искал, что бы прихватить из его вещей. Запустил руку в карман его пальто. Носовой платок – вот это удача. Меня бросало из холода в жар, бил озноб, щеки горели.

Как

во сне я подошел к входной двери, долго не мог попасть ключом в замочную скважину. «Опьянение» мне было только на руку. Мы вошли в холл, я зажег свет. «О, боже» - по полу с грохотом рассыпались инструменты. Терри выскочил на улицу, закрывая рукой рот. Как я его понимал. После моего первого визита к должнику со мной было то же самое. Пока садовника громко выворачивало на идеально зеленую лужайку, я бросил его платок на одну из ступенек.

_________________________________________________________________________

– Встать, суд идет. Народ штата Флорида против Сэмюэла Каллагера.

Обвинитель долго и нудно вещал, перечислял достоинства покойной миссис Каллагер. Я все еще на что-то надеялся. У Терри оказалось железное алиби – он весь вечер провел с нашей кухаркой. Кто-то позвонил ему накануне и посоветовал не проводить вечер в одиночестве. Я даже догадываюсь кто. Неважно, что кухарке далеко за…, у нее тройной подбородок и усики над верхней губой. Главное, что она успела растрезвонить о предстоящем свидании всему дому. С Терри сняли все обвинения.

Наконец, царственной походкой

вплыла Карен. Юбка-карандаш до середины колена, короткий жакет изумрудного цвета, на высоко поднятой голове – аккуратная маленькая шляпка. Сама элегантность. Я пытался поймать ее взгляд, прочесть в них свой приговор. Она на меня даже не взглянула. Подняла правую руку, поклялась на Библии «говорить только правду и ничего кроме правды». Ну, скорее, скорее. Не зря говорят, что ожидание хуже смерти. Вот Карен заняла место свидетеля, повернула ко мне лицо, обожгла полным ненависти взглядом, ткнула в меня пальчиком:

– Это он убил Сьюзен, - ее голос дрожал от едва сдерживаемого гнева, она раскраснелась, глаза сверкали. Присяжные заохали.

Я вскочил:

– Это шутка?

– Сядьте, обвиняемый, - осадил меня судья.

– Сьюзен ждала ребенка, - в зале снова раздались возгласы.

Меня мучил единственный вопрос: «За что?»

– Виновен. Приговаривается к высшей мере наказания. Единогласно, - судья стукнул молоточком, вбив гвоздь в крышку моего гроба.

Послезавтра приговор приведут в исполнение. Вчера я получил записку:

«Привет от Молли». Вместо подписи прилагался кулон: большой голубой топаз в форме сердца, обрамленный бриллиантами. А я, болван, даже не подозревал, что Молли и Карен – сестры.