Причина оставаться

Ушенина Евгения

– Фу, нет. Я с ней не общаюсь. Девчонки, ну там главное рост, а дальше он сам выберет. Я подскажу, что делать надо.

Нюта и Маша переглянулись. Каждая хотела стать моделью, но боялась не соответствовать.

– Мань, а чё? Пойдём, хоть посмотрим, как оно там всё устроено.

В последней кабинке туалета зажурчала вода. Марина, не задерживая взгляд, прошла к раковинам. Она каждой клеткой чувствовала, как одноклассницы в сотый раз сканируют её сверху донизу и обратно. «Только бы не зацепили. Не хочу разговаривать».

Пикник пикником, а в стенах школы свои законы.

– Марин?

«Блин, ну как всегда». Она вытерла руки о сетчатые колготки, подтягивая их.

– Ну?

– Пойдёшь моделью к Зайцеву? Хотя куда тебе? Ты ни ростом, ни лицом не вышла, – съязвила Маша.

Нюта ткнула подругу в бок, та ойкнула:

– Чё такого я сказала-то? Она реально коротыш!

Нюта снова ткнула Машу.

Марина уставилась на ёрзающих на подоконнике девочек – обида, злость и спасительное равнодушие за доли секунды сменили друг друга в одном неспокойном взгляде. Обошла Алису-каланчу и молча вышла.

Со звонком та тоже нырнула в коридор. А девочки вяло сползли с подоконника и, не торопясь, отправились на физику.

Субботу подружки прогуляли без малейшего стеснения. Втайне от одноклассников, со школьными рюкзаками (чтобы усыпить бдительность «предков») приехали на станцию Проспект Мира. Шли всего минут пять от метро, завернули за угол и остолбенели: перед ними оказался хвост километровой очереди. Сама по себе очередь была делом привычным. Но чтобы она состояла из одних красавиц – было немыслимо. Тут же шастали бритые наголо парни в чёрных дутых куртках с оранжевыми подкладками, под подошвами их армейских ботинок гулко отзывался асфальт. Такие обычно собирались в стаи и нападали то на темнокожих, то на творческую молодёжь. Скинов специально растили, чтобы шестерить, быть мясом в разборках. Шумные, агрессивные, безбашенные – никого ни во что не ставили. Время от времени они выбирали девушку из очереди, что-то ей тихо предлагали. После недолгих сомнений некоторые шли за ними – реальные быстрые деньги, вольная жизнь, которую обещали парни, оказывалась весомее сомнительного попадания в фотомодели. Другие девушки с оскорблённым видом возмущённо посылали парней на все четыре стороны.

– Давай уедем, – напряглась Нюта. – Посмотри, какие тут красотки. Мы точно не пройдём.

– Ну и что? Мы пришли не в модели записываться, а поглазеть. Успокойся.

К ним подошёл один из парней.

– Девчат, а вы откуда?

– Мы? В каком смысле? Отсюда мы.

– Чё, прям местные?

– Ну из другого мы района, чего надо?

В Машином голосе появился едва различимый стальной звон, что означало готовность к скандалу. Нюта отступила назад, за спину подруги.

– Работка у меня есть хорошая. Интересует?

– Нам бы школу сначала закончить, потом работку искать.

– Ха-ха,

мелочь, а туда же – на подиум. Другой подиум по вам плачет.

– А ну отвали от них, – за спиной у типа возникла высокая брюнетка.

– Те больше всех надо чё ли? – взбеленился кургузый парень. Девушка молча достала из кармана удостоверение и упёрла в нос вздувшемуся воробью.

Тот вдруг сглотнул, и все его перья резко опали. Ничего не говоря, прошмыгнул вдоль очереди, пару раз суетливо обернулся и больше не появлялся.

– Вас что, родители не учили не разговаривать с незнакомыми людьми?

– А, мы, ну это… – промямлили школьницы.

– И уроков нет? – спросила она, указывая на рюкзаки.

– Нет, – слаженно и бойко ответили подруги. – Там туфли для выступления.

Красные щеки и растерянные глаза выдавали не до конца подготовленный обман, хотя туфли в портфелях и правда были.

Солнце припекало. Гомонящая яркая очередь красавиц двигалась быстро. Уже через полчаса девушки стояли в стеклянном фойе дома моды. Серый мрамор, блеск перил и люстр – всё походило на театр, богатый на самом деле только высокими потолками и кубометрами воздуха, но девочки этого не замечали. Вереница претенденток тянулась по лестнице вверх и терялась за поворотом.

На втором этаже девушки без стеснения переодевались прямо при всех. Их уверенная организованность контрастировала с растерянностью школьниц, которые озирались, переминались с ноги на ногу, словно инородные частицы в этом броуновском движении.

Остальные же скидывали одежду на пол, натягивали плотные колготки, разноцветные гимнастические лосины, гетры, купальники с юбочками. Подбирали волосы, красили глаза совершенно немыслимым образом, словно они клоуны или куклы из детского театра.

Больше всего Нюту поразила крохотная кандидатка в прозрачных туфлях на высоченной платформе. Она была ниже самой Нюты, которая только-только проходила требуемый стандарт роста. Лосины цвета белого перламутра, такой же гимнастический купальник с длинным рукавом и разноцветными радужными рюшами вместо юбки дополняли образ. Светлые волосы, убранные в тугой пучок, были намазаны гелем так, что ни одна волосинка не нарушала гладкость причёски – девушка казалась лысой. И, конечно, лицо! Нет, оно не было накрашено. Оно было стёрто и нарисовано заново. Ни на секунду перламутровая инопланетянка не отходила от зеркала: позировала, крутилась, репетировала походку, положение рук, головы. Это маленькое юркое существо вызвало в Нюте глубокую зависть и страх. Крупная, высокая, она всегда мечтала быть миниатюрной, с тонкими ручками и ножками, с пучком кудрявых белых волос взамен стеклянно-прямого тёмно-русого каскада. Нюта не верила в свою красоту, но и ей, конечно, хотелось быть замеченной известным модельером.

Конец ознакомительного фрагмента.