Причина успеха
Шрифт:
Каждое утро я бежала к газетному киоску и просматривала последние новости. Ничего. Два часа я разговаривала со знакомой Оливера из газеты “Ньюс”. Казалось, мне удалось ее заинтересовать. Я рассказала о кризисе в Кефти и о своем проекте. Позже, в тот же день, она мне перезвонила, но статья так и не вышла. Из Намбулы вестей не было. Иногда мне казалось, что я сошла с ума и все это происходит лишь в моем воображении.
На следующей неделе в колонке новостей “Ньюс” появилось крошечное сообщение.
По
На следующий день в разделе зарубежных новостей “Таймс” появилась статья на две колонки. Корреспондент докладывал из Эль-Дамана. Количество беженцев, по его словам, уже равнялось двадцати тысячам. Он приводил заявление каких-то “сотрудников благотворительных организаций”, которые утверждали, что запасы продовольствия в лагерях иссякнут через две недели. Корреспондент также процитировал мои слова, довольно бессмысленно и не к месту, и добавил, что я уволилась из “Содействия”, разочаровавшись в его бездействии. Правительство Эль-Дамана отделалось стандартной фразой: у них не хватает продовольствия, чтобы прокормить собственный народ, не говоря уж о беженцах. Представители ООН выступили со следующим заявлением:
Сообщения о передвижении беженцев из горных районов Кефти к границе с Намбулой невозможно подтвердить из-за нестабильной обстановки в регионе. Представитель ООН посетовал на равнодушие чиновников и бюрократическую путаницу.
Может, эта заметка послужит своего рода импульсом, движущей силой? Я летела в офис как на крыльях. Но комната была пуста. Я позвонила Оливеру – узнать, что случилось, но Гвен сказала, что он на совещании и освободится не раньше обеда.
Зазвонил телефон. Это был Эамонн Солт.
– Вы видели “Таймс”? – взволнованно спросила я.
– Да, конечно. Статья не слишком хорошо отразится на репутации “Содействия”, как вы думаете?
– Почему? О чем вы?
– Упоминание о вашем увольнении. У нас не было возможности сказать слово в свою защиту.
– Но я же говорила вам, что была в редакции “Таймс” и “Ньюс”. Вы им звонили?
Молчание.
– Так в чем же проблема?
– Мне кажется, нужно разработать особую стратегию общения с прессой. Тщательно продумать тактику, организовать пресс-конференцию. Можно поговорить с Оливером?
– Он будет занят все утро. Может, договориться о встрече?
– Да, конечно. А пока предлагаю вам обзвонить всех знаменитостей и проследить за тем, чтобы никто не сболтнул лишнего, прежде чем мы не продумаем стратегию.
Так я и сделала. В половине случаев мне пришлось говорить с агентами, в половине – с автоответчиками, но я сообщила всем, что не стоит выпускать
Остаток дня я провела за составлением таблиц и переговорами с “Серкл Лайн” о перевозке груза и деталях спонсорской сделки. Все прошло без проблем: если мы обеспечим хорошую рекламу и снарядим первую партию продовольствия, они готовы предоставить самолет через две недели.
Но съемочная группа “Фокуса” все так же бесцельно слонялась по офису, явно без дела. Работа застопорилась.
Оливер позвонил в пять часов.
– Привет, зайдешь на минутку?
Он лежал на кожаном диване, закинув руки за голову. Пиджака на нем не было.
– Заходи, садись.
Я присела на противоположной стороне дивана и протянула ему “Таймс”.
– Здорово, правда? – спросила я, когда он закончил читать.
– Для беженцев вовсе не здорово, – произнес он, возвращая газету.
В дверь постучали, и появилась Гвен с двумя чашками чая.
– Ты свободна, Гвен, – сказал он. – У тебя сегодня французский?
– Да, большое спасибо, – с обожанием ответила она.
– Что ты делаешь завтра вечером? – спросил он, дождавшись, пока она уйдет.
– А что?
– Поужинаем вместе.
– Зачем?
– Хочу поговорить.
– О чем? Давай сейчас поговорим. Он вздохнул и помешал ложечкой чай.
– Мне звонил твой Эамонн Солт, насчет пресс-конференции, – сказал он.
– Понятно. Когда лучше ее устроить? Внезапно он вскочил на ноги и подошел к постаменту.
– Ты вообще слушаешь, что я говорю? – сказал он.
Я уставилась на него.
– Я же сказал: ничего точно гарантировать нельзя. Мы просто рассматриваем возможность, ничего больше. Вряд ли что-нибудь получится. Устраивать пресс-конференцию на этой стадии разработки программы – полный бред. Я ничего тебе не обещал. – Его рот дергался. – Я чувствую, как ты на меня давишь. Ты вынуждаешь меня действовать.
Меня прошиб холодный пот. Если ничего не получится, будет уже слишком поздно обращаться за помощью к кому-то еще. Невероятно! Он провел собрание, с десяток крупнейших кинозвезд дали свое согласие. У нас был офис, мы привлекли съемочную группу “Фокуса”, ассистент редактора уже договорилась, чтобы в Намбулу из Найроби отправили спутниковую тарелку. В его власти всё прекратить. Я ничего не ответила. Это было так типично, совсем как раньше, когда он уверял, что хочет провести со мной остаток жизни, но на следующий день даже не утруждался позвонить.
– Обсудим всё за ужином, – заключил Оливер. Он очень странно смотрел на меня. Я не понимала, что происходит. И опять промолчала.
– Я прошу тебя поужинать со мной. Я опустила голову.
– Рози, я прошу тебя поужинать со мной.
Он опять взялся за старое, завел любимую пластинку, пытался вовлечь меня в знакомую игру, где наши роли были давно расписаны: он бесится, я молчу, и так до бесконечности. Я понимала, на что иду, и знала, чем все кончится. Но неужели он так ведет себя даже с коллегами по работе?