Причины полюбить тебя вновь

Кит Тата

— Я вам сейчас передумаю, — нарочито злилась я, хотя самой хотелось улыбаться и тоже завалиться вместе с ними, чтобы проваляться так хоть до самого вечера. Но нужно идти на работу. Куча дел сама себя не разгребет. — Подъём, девчонки! Подъём! — дёргала я лениво одеяло. — Скоро няня придёт.

— Не слишком ли крутое название для бабки из соседнего подъезда?

— У этой, как ты говоришь, бабки, сорок лет педагогического стажа за плечами. Я бы и тебя ей оставила. На перевоспитание, — мягко шлёпнула сестру по заднице через толщу одеяла. — Подъём! Иначе принесу воду и

оболью вас обеих.

— Пф, — фыркнула Арина самоуверенно. — Я знаю заклинание, после которого тебя ветром сдует. Хочешь?

— Сомневаюсь, что такое возможно. Но попробуй.

— У тебя молоко убежало.

— Блин! — вспомнила я и, как ошпаренная побежала в кухню, где молоко уже было на грани побега из небольшой кастрюльки.

— Дай пять, мелочь, — триумфально произнесла Арина, а я лишь молча и беззлобно закатила глаза, услышав хлопок столкнувшихся рук.

После завтрака, на который пришли все с трудом проснувшиеся, я и Арина пошли каждая по своим делам. У Насти две недели назад закончился садик, впереди только школа, поэтому теперь мне приходилось нанимать для нее Валентину Семеновну из соседнего подъезда, ибо на работу каждый день я ее с собой брать не могла, да и скучно ей там со мной — либо по этажам бегать, либо в кабинете сидеть среди бумаг.

— Руфина Анатольевна, можно вас на минуточку? Тут постояльцы…

— Секунду, — прижала я палец к губам и приложила телефон к уху. — Что случилось? Только не говори, что холодильник не дожил до доставки нового.

— Не дожил, — безапелляционно сообщил шеф-повар. — И меня уже задолбала работа с таким оборудованием.

— Сегодня доработаешь с тем, что есть. Я сейчас позвоню поставщику и ускорю доставку, насколько это может быть возможно.

— А если…

— А если не ускорю, то мы вместе с тобой ляжем в лужу перед холодильником и поплачем, как нормальные мужики. Потерпи, Валер. Меня тоже такой расклад не радует.

Приходилось говорить жестко. В двадцать семь лет управляющей отелем можно быть только в обличии бескомпромиссной стервы. Иначе всерьёз тебя никто не воспримет — согнут, прогнут и с удовольствием нагнут. И плевать, что к концу рабочего дня я обычно хотела падать на пол и реветь в голос, но мне нужна эта работа, потому что дома меня ждут дочь и младшая сестра. Прийти к ним ни с чем я просто не имею права.

— Оборудование будет вечером, — спустилась я в кухню, чтобы лично обрадовать нашего невероятно пафосного повара, который, готовя в провинциальном отеле, вёл себя так, будто у него на каждом плече по мишленовской звезде, а еще одна во лбу горит.

— Да неужели?! — закатил он глаза.

В принципе, другой реакции от него я не ждала.

— Руфина Анатольевна, — бежала ко мне навстречу администратор, цокая каблуками.

— Что там с постояльцами? — вспомнила я, что она пыталась мне сказать на входе.

— Они… это… — мялась Алёна, пока я теряла терпение.

— Что «это», Алёна? Говори, как есть.

— Они громко… занимаются сексом, — раскраснелась Алёна. — Постояльцы из соседних номеров жаловались на них.

— И что? Многие снимают номера в нашем отеле, чтобы позаниматься

сексом. Да и стены между номера не такие уж и тонкие. Вряд ли, кто-то мог много услышать, — понимая, что ничего серьёзного здесь нет, я направилась в свой кабинет.

— Но дело в том, что та девушка, она очень… громкая. Прям очень, — спешила за мной администратор.

— Ну, так зашла бы и сказала ей, чтобы она была тише. Подушка в помощь, — приходилось на ходу набирать сообщение Арине и сообщать ей о том, что сегодня я, скорее всего, задержусь на работе. Новое оборудование, обычно, любят привозить в конце рабочего дня, и разгружают его, как правило, очень медленные и ленивые или даже пьяные грузчики.

— Но мы не имеем права регулировать громкость… этого.

— И я о том же. От меня-то ты что хочешь, Алён? — остановилась я резко, отчего девушка едва в меня не врезалась.

— Может, вы поговорите с ними, Руфина Анатольевна? Ну, с теми, кто «громко». Они, как раз буквально перед вашим приходом звонили и просили принести чистых полотенец.

— А с теми, что у них должны быть в номере, что? Не хватило?

— Не знаю, — повела Алёна плечами.

Всё она знает. Все знают. И я тоже знаю, что горничная, которая пришла к нам, чтобы заработать на алименты, снова в запое.

Мысленно поставила себе галочку на то, чтобы ее уволить и открыть вакансию. Двух предупреждений было достаточно.

— Какой номер?

— Шестьдесят девятый.

— Можно было и не спрашивать, — фыркнула я.

Пришлось спуститься в прачечную за чистыми полотенцами. Хоть там был порядок. Когда-то я тоже начинала с обычной прачки, потом меня перевели в горничные, а затем за почти пять лет я смогла подняться до управляющей. Хотя, если бы не лояльный владелец этого отеля и его жена, то, наверное, выше горничной я бы так и не поднялась.

Остановившись у двери шестьдесят девятого номера, я машинально оправила юбку- карандаш, поправила бейджик с именем на блузке и натянула профессиональную совершенно неискреннюю улыбку.

— Кто там? — спросил меня мелодичный голос приближающейся к двери женщины.

Вскинула бровь. Странно, если ее крики мешали постояльцам из других номеров, то голос должен быть сорван.

— Управляющая отелем. Не могли бы вы открыть дверь? — ответила я сухо.

Дверь открылась, и из-за порога на меня посмотрела брюнетка, которую я, почему-то, сразу узнала. Или просто еще не забыла, так как буквально вчера вечером видела ее по телевизору в черном облегающем платье.

— Ох! Неужели мы дождались чистых полотенец?! — цокнула она. Закатив глаза, буквально вырвала полотенца из моих рук и сразу направилась в сторону ванной комнаты, где шумела вода. — Сашуль, держи, — вошла она в ванную без стука и вышла через несколько секунд с сияющей улыбкой. — Вы что-то еще хотели? Убраться в номере? Так приходите, когда на не будет.

«Вот же овца!» — позволила я себе мелкую и гнилую мысль, которую тут же выкинула из своей головы.

По полу номера была разбросана одежде: мужская и женская. Судя по цвету белья, тот факт, что у них будет секс, решала она.