Причиню тебе развод. Твой М.

– Сопли подбери, тварь и молчи!

Открывая мне дверь, мудак еще договаривал.

Кулак сжался сам собой.

С противоестественным удовольствием я врезал этому жирному хряку в челюсть сразу же, с порога.

Ни единого звука.

Даже ни писка. Он просто маленькие глазки под лоб закатил и рухнул назад. Раскинул руки по темной прихожей. Серая майка-алкоголичка оголила волосатое жирное пузо над растянутыми шортами.

Фу, блядь...

Мужик,

Я толкнул дверь ногой. Она где-то здесь, я знаю. Я их каждый день слышу. Рев этого урода и тихий плач его жены. Я ее видел-то один раз в подъезде. Симпатичная до одури, глазищи лучистые. И фигурка самый сок.

Сердце тряхнуло.

Она дома, да. Стояла, прижавшись спиной к стене в конце коридора. Ладошками лицо закрыла. Плечики трясутся в безмолвном плаче.

– Эй, заяц, ты как? – я попытался отвести ее руки.

Она замотала головой, продолжая плакать.

А я просто охуел.

На светлой тонкой коже четко проступали следы пальцев. Красные, как будто обожженные. На шее, на руках. В вырезе рубашки от домашнего костюма.

И двух пуговиц не хватает.

Так этот мудила ее еще и бьет?!

У меня забрало упало окончательно.

– Пойдем-ка, – я подхватил ее на руки. Весу-то в ней, Дюймовочка просто.

– Куда? – она даже кричала шепотом. – Пустите!

– Тебя коноебит всю, ты не чувствуешь что ли? – я попытался грубостью прикрыть собственный ужас от ситуации.

Пиздец.

Просто пиздец.

Я прижал к себе женское тело и перешагнул через ублюдка-соседа. Сейчас я прозвоню кому надо, ему помогут. До смерти не забудет, чмо позорное.

Соседка вдруг затихла.

Прижалась головой к моей груди и снова заплакала.

– Вот тут посиди, зай, – я сгрузил ее на стул в своей кухне.

Отвернулся, налил холодной воды в стакан.

Фух, бля!

Защитник сирых. Адреналинчик кипел в крови. Да с чего бы? Подумаешь, один удар. Или это от нее?

– Пей!

Она взяла воду трясущимися пальцами. Застучала зубами по стеклу, тоненькая струйка пролилась по подбородку.

– Заявление на него писать будешь? – я присел перед ней, положил ладони на голые коленки.

Она отрицательно затрясла головой. Зашмыгала носом.

– Он же тебя бьет.

В ее глазах вспыхнул испуг. Молодая женщина, как будто осознав свой позор, попыталась прикрыть руками себя.

Да уж, хер, милая.

У тебя рук не хватит столько мест прикрыть.

– Ладно. Не хочешь заявление, по-другому с ним разберемся, – я не смог удержаться.

Вставая, погладил ее коленки.

Кожа нежная, прохладная. Такую целовать можно до стона в яйцах. До одурения в башке.

– Не надо, – выдавила она из себя. – Пожалуйста!

– Почему? –

– Он... Он меня совсем потом убьет. Сеня, он... Он злопамятный очень, – она давилась словами.

– Значит, отобьем не только яйца, но и память, – хмыкнул я. – Делов-то.

– Пожалуйста, не надо! – она подскочила. Схватила меня за руку. Трикотажная рубашка без пуговиц слегка распахнулась. – Он меня выгонит. А мне идти некуда. У меня совсем никого нет и работы нет, понимаете?

Я сжал челюсти.

Я ее не понимал, потому что она женщина, а я мужик. У меня таких проблем в принципе существовать не могло. Но смотреть в глаза, в которых столько горя сейчас плескалось...

Невыносимо, пиздец же.

– Значит, будешь жить у меня.

– В каком смысле? – она резко разжала пальцы. Отступила на пару шагов. – Как у вас?

– В прямом. Успокоишься, разберешься с проблемами. Мне не в напряг. Домой я тебя больше не отпущу.

– Вы не имеете права, – она снова испугалась.

– Он тоже не имеет права тебя бить, тебе так не кажется?

– Светка, лярва! – входная дверь в прихожей вдруг распахнулась с громким стуком. – Ты где, сука такая?!

Ооо...

Да ты ж моя прелесть! Быстро очухался.

Иди к папочке!

Я рукой показал ей, чтоб она сидела тут, а сам поспешил навстречу гостю. Ах, как вовремя я не съехал. Прям вот заебись как здорово вышло, а?

– Ты кто такой? – хряк тупо смотрел на меня.

Ответом ему стал второй короткий удар.

И еще.

И еще.

Челюсть. Нос. Печенка. Пинок в колено, чтобы точно ближайшие пару часов отдыхал только в горизонтали.

Когда мудак уже просто пускал слюни на мой ламинат, я остановился.

Фух!

Потряс руками, скидывая напряжение. И достал из кармана джинсов телефон снова. Ну, а что? Теперь я имею полное право. Законное! Он же у меня в квартире теперь.

– Але, Ворон? У тебя ребята есть под рукой? Заебись. Доскочи до меня, у меня тут клиент имеется. Не, груша тренировочная. Ага. Давай, бро.

Я прикрыл входную дверь и вернулся в кухню.

На урода даже смотреть не хотелось. Полежит в ауте, пока парни приедут. Что ему будет?

– Что вы хотите с ним сделать? – она стояла посреди кухни все с тем же стаканом в руках.

Прижимала его к груди, тискала пальцами драную рубашку на груди. Слышала мой разговор, конечно.

Я медленно прошелся по женскому телу взглядом.

Года двадцать три – двадцать пять. Детей у них нет, я бы услышал из-за стены. Я же все их, сука, гребанные скандалы слышал! Хотя, это были не скандалы. Это он визжал на нее по каждому поводу. Ее голос я не слышал ни разу.