Причуды любви: Сборник эротических рассказов
Шрифт:
Ее пальцы сомкнулись у самого основания тугой колонны, чтобы остановить преждевременное удовольствие.
— Можно убрать руку? — мгновение спустя спросила она.
Морис схватил ее за руки, притянул к себе и уложил на спину. Ее колени поднялись и разошлись. Морис скользнул в нее и с удовольствием ощутил контакт с атласом живота и груди. Она охватила его руками за шею.
— А теперь не спеши, — шепнула она ему на ухо. — Я хочу, чтобы это длилось столетия.
Морису хотелось того же. Он двигался
— А теперь тебе пора уходить, а то придут родители, чтобы справиться о моем самочувствии.
— Тебе полегчало? — с иронией спросил он.
— Благодаря тебе я в отличной форме.
Морис в темноте нащупал одежду, разбросанную на полу каюты. Одеваясь, он спросил:
— Мы завтра увидимся?
— Может быть. У меня много проблем с родителями. Придется отыскать вместо морской болезни другой предлог.
— Зачем. Если сможешь отделаться от них днем, приходи ко мне в каюту. Там нам никто не помешает.
— Я тебя предупрежу.
Он поцеловал ее на прощание и выскользнул из каюты, стараясь остаться незамеченным.
Утром он предупредил стюарда, где его найти, если будет новая записка, и отправился в большую гостиную, где его ждала Жермена де Маржевиль.
Морис не успел вставить ни слова, как Жермена замахала вошедшей в салон даме.
— Это Маргарита Варан. Вы знакомы с ней?
— Нет.
Морис встал, когда мадам Варан подошла. Это была женщина примерно тех же лет, что и Жермена. Одета она была очень элегантно. Подруги расцеловались.
— Моя дорогая, позволь представить тебе Мориса Бриссара. Маргарита Варан и ее дочь Антуанетта.
Морис учтиво поцеловал и пожал протянутые руки. Девушке, стоявшей позади матери, было лет двадцать. Она не выглядела уродиной, но и красавицей ее назвать было нельзя. На ней было модное платье-труба, которое полностью скрывало округлости фигуры. У нее были карие печальные глаза с отсутствующим взглядом.
— Я вас видела вчера вечером за обедом, — обратилась Жермена к девушке. — На вас было шикарное зеленое платье. А куда запропастилась ваша сестрица?
— Ее укачало, и она отказалась от еды.
Внимание Мориса привлекла усмешка Антуанетты. У нее на шее висела цепочка с золотым крестиком. Девушка, с которой он вчера провел столько приятных мгновений, говорила о родителях, но не
— Бедная Маргарита, — вздохнула Жермена. — Она переживает трагедию. Ее вторая дочь просто прекрасна, но особым умом не блистает. Антуанетта очень умна, но ослепла в раннем детстве.
— Да это трагедия для матери, — кивнул Морис.
— А как зовут ее вторую дочь?
— Мишель. Если бы вы не ушли вчера, вы бы встретились с ней.
— Ее сестра сказала, что ее укачало.
— Может быть, но, наверно, все прошло. Она танцевала с одним из офицеров через четверть часа после вашего ухода.
«Странно, — подумал Морис, — быть может, я переспал с другой Мишель?»
— А как выглядит эта Мишель? — спросил он, стараясь не показать особого любопытства.
— Сколько вопросов? Блондинка с фарфоровой кожей, отлично сложена, но слишком юна для вас, Морис. Еще девочка. Лет двадцать, во всяком случае не больше двадцати одного. Надеюсь, вы не теряете времени с девчонками?
— Боюсь, вы меня неправильно поняли. Я женат на очень красивой молодой женщине, обожаю ее и не обращаю внимания на особ женского пола.
— Не хитрите, — усмехнулась Жермена. — Я все знаю про мужчин женатых, даже очень хорошо женатых, а также об их маленьких развлечениях. У всех у вас натура ничего не упускать.
Она понизила голос и доверительно продолжила:
— Вам, наверно, трудно поверить, но еще до истечения первой годовщины свадьбы с Жоржем, я заметила, что он мило развлекался с юной креолкой с Мартиники. Я ему ничего не сказала, а это было трудно в ту пору, ибо я еще не вышла из юного возраста, но устроилась так, чтобы развлекался не только Жорж.
Морис не знал, как реагировать на такую доверительность. Он не питал к мадам де Маржевиль особой симпатии и покинул ее, как только представилась возможность. Его волновало все, что касалось сестер Варан. Он попытался разобраться в происшедшем. В зеркале он видел Мишель. Она служила приманкой.
Но не ее сладострастие он удовлетворял. Она была в танц-зале. Значит с ним была Антуанетта, назвавшаяся Мишель.
«Меня обвели вокруг пальца, — думал Морис, расхаживая по палубе, — сестра-красавица завлекла меня и передала своей слепой сестрице».
Этого нельзя допустить. Была уязвлена мужская гордость. Он отправился в каюту, чтобы написать записку и передать со стюардом по назначению. Он долго раздумывал, потом написал:
«Я разобрался в ваших приемах. Будьте добры явиться ко мне в каюту в три часа дня, чтобы объясниться. Было бы огорчительно для вас, если бы родители узнали, как проводят свободное время их дочери».