Придурки или Урок драматического искусства

Левашов Виктор Владимирович

ШКОЛЬНИКОВ. Под монолог Незнамова. "Я не понимаю, гос

пода, что вам угодно от меня".

ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Я не понимаю, господа, что вам

угодно от меня? Мне сказали, что господину Незнамову грозит

большая неприятность..."

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Ну, так что ж? Вам-то что за де

ло?"

ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Но если я имею возможность без

особого труда избавить кого бы то ни было от неприятности,

так

я должна это сделать непременно. Я считаю это не правом,

а обязанностью, даже долгом".

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Счастливить людей,

благодетельствовать?"

БОНДАРЬ-ШМАГА. "(смеется). И притом, без большого тру

да. Нет, уж вы счастливьте кого угодно, только (грозя паль

цем) не артистов. Артист - горд!"

ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Ну что ж делать. Извините! Я посту

паю так, как велит мне моя совесть..."

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Я вам предлагаю прогнать нас:

это было бы для вас покойнее".

ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Нет, зачем же гнать! Я и теперь вас

не прогоню. И обид, и оскорблений, и всякого горя я видела в

жизни довольно; мне не привыкать стать. Мне теперь больно и

в то же время интересно; я должна узнать нравы и образ мыс

лей людей, с которыми меня свела судьба. Говорите, говорите

все, что вы чувствуете!"

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Да-с, я говорить буду. Вот уж вы

и жалуетесь, что вам больно. Но ведь вы знали и другие ощу

щения; вам бывало и сладко, и приятно; отчего ж, для разно

образия, и не испытать и боль! А представьте себе человека,

который со дня рождения не знал другого ощущения, кроме бо

ли, которому всегда и везде больно. У меня душа так наболе

ла, что мне больно от всякого взгляда, от всякого слова; мне

больно, когда обо мне говорят, дурно ли, хорошо ли, это все

равно; а еще больнее, когда меня жалеют, когда мне благоде

тельствуют. Это для меня нож вострый! Одного только я прошу

у людей; чтоб меня оставили в покое, чтоб забыли о моем су

ществовании!.."

Фролова молчит.

ЗЮКИНА (подсказывает). "Я не знала этого".

Фролова молчит.

ЗЮКИНА. "Я не знала этого!"

ФРОЛОВА. Нет, здесь что-то не так. (Спиваку.) Пока он

нападает, провоцирует - все так. А как только начинает о се

бе... (Школьникову.) О чем это вы, гражданин начальник? Вы

молоды, здоровы, сыты. У вас почетная служба, повышения

быстрей, чем на фронте. Начальство к вам благоволит, самые

красивые женщины мечтают попасть к вам в домработницы.

А

для души - театр. И не какая-нибудь самодеятельность

профессионалы. Чем же так наболела ваша душа?

СПИВАК. Лариса Юрьевна, здесь нет "гражданина начальни

ка". Есть товарищи по искусству.

ШКОЛЬНИКОВ. Мне кажется, я не давал вам повода говорить

обо мне... так.

ФРОЛОВА. Я и пытаюсь помочь товарищу по искусству. Про

фессионал еще может питаться чужим опытом. Любитель

никогда. (Школьникову.) Я только это имела в виду.

ШКОЛЬНИКОВ. Можно это сцену еще раз? С реплики Кручини

ной.

СПИВАК. Серафима Андреевна, вы можете работать?

ЗЮКИНА. Да, могу.

ШКОЛЬНИКОВ. Если можно - пусть Лариса Юрьевна.

СПИВАК. Что ж...

ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Говорите, говорите все, что вы

чувствуете".

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ (с нарастающим озлоблением).

"Да-с, я говорить буду. Вот вы и жалуетесь, уж вам и больно.

Но ведь вы знали и другие ощущения; вам бывало и сладко, и

приятно; отчего ж, для разнообразия, и не испытать и боль! А

представьте себе человека, который со дня рождения не знал

другого ощущения, кроме боли, которому всегда и везде боль

но... Одного только я прошу у людей; чтоб меня оставили в

покое, чтоб забыли о моем существовании!"

ФРОЛОВА-КРУЧИНИНА. "Я не знала этого".

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Ну, так знайте и не расточайте

своих благодеяний так щедро! Вы хотели избавить меня от пу

тешествия по этапу? Для чего вам это? Вы думаете, что оказа

ли мне услугу? Нисколько. Мне эта прогулка давно знакома;

меня этим не удивишь! Я уж ходил по этапу чуть не ребенком и

без всякой вины с моей стороны".

БОНДАРЬ-ШМАГА. "За бесписьменность, ксивы не было".

СПИВАК. Виду! "Ксивы". Мы же только что об этом говори

ли!

БОНДАРЬ. Не поймут.

СПИВАК. Поймут. Человек человеческий язык всегда пой

мет. Впрочем, скотский, если постараться, тоже. Еще раз.

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Я уж ходил по этапу чуть не ре

бенком и без всякой вины с моей стороны".

БОНДАРЬ-ШМАГА. "За бесписьменность, виду не было.

Ярлычок-то забыл прихватить, как его по имени звать, по

отчеству величать, как по чину место дать во пиру, во беседе".

ШКОЛЬНИКОВ-НЕЗНАМОВ. "Вот видите! И он глумится надо

мной! И он вправе; я ничто, я меньше всякой величины!.."