Придворная роза
Шрифт:
— Джон, лучше не разговаривай. Побереги силы, а то мы не доберемся до замка.
В конце улицы она обернулась, но ни Маркуса с его пажом, ни тела лорда Ноултона уже не увидела. На ночной улице снова воцарилась тишина, словно ровным счетом здесь ничего не случилось.
Вот только в воздухе до сих пор висел запах крови. Селия, вздрогнув, отвернулась.
Джон никак не мог дотянуться до нее.
Его окружал плотный серебристый туман, скрывая все, кроме одной только манящей фигуры Селии,
— Селия! — кричал он и слышал только смеющееся эхо. И его охватывало глухое отчаяние. Жизненно важно было догнать ее, заключить в объятия и убедиться, что она существует. Что она принадлежит ему, и больше никогда он ее не потеряет.
Но она исчезла. И Джон бежал через туман, выкликая ее имя. И слышал ее смех и шепот:
— Я здесь, Джон! Здесь, совсем рядом.
Но увидеть ее не мог.
Но вот и смех затих, и он с ужасающей ясностью понял, что потерял ее. И снова остался один и теперь никогда не сможет выйти из этого тумана.
— Джон! — снова прозвучал ее голос. — Джон!
Он резко обернулся на голос, снова окрыленный надеждой. Хотя и сознавая, что надеяться глупо, что он не может позволить себе такую роскошь. Но в ее голосе уже не было смеха, задора, обольщения. Только страх и слезы.
Но этого не могло быть. Селия никогда не плачет.
Джон с трудом поднял тяжелые, засыпанные песком веки и увидел над собой зеленый полог. Здесь не было холодного тумана, а веяло теплом от натопленного камина, кожу ласкали мягкие простыни. На его руке лежала прохладная женская ручка, и пахло летом — запах духов Селии!
Он повернул голову и увидел ее, сидящую сбоку кровати. Серые глаза пристально, озабоченно смотрели на него.
— Слава богу, ты очнулся! — сказала она. — Я очень боялась, что твоя рана откроется — ты так метался.
— Я и в самом деле уже не сплю? — произнес он и обнаружил, что в горле пересохло. Все тело ныло, пульсировала рана на боку, но он перенес бы любую боль, пока она вот так сидит рядом с ним.
— Надеюсь. Тебя сильно лихорадило, но теперь жар немного спал. — Она ласково провела ладонью по его щеке и улыбнулась. — И глаза ясные. Думаю, ты скоро пойдешь на поправку.
Джон накрыл ее руку своей и, закрыв глаза, поцеловал ее ладонь, вдохнул сладкий аромат ее кожи.
— Это потому, что ты была здесь, рядом со мной. Ты вернула меня к жизни.
— Кажется, для нас это стало дурной привычкой, — сказала Селия. Она протянула руку и нежно пригладила ему волосы. — Выхаживать друг друга. В дальнейшем все-таки будь осторожнее.
Джон усмехнулся:
— Зачем, если я получаю такой результат? Ты сидишь у моей постели, не споришь, не бранишься, не дразнишь меня своим язычком.
Селия легко поцеловала его в лоб и отстранилась:
— Если
Джон сжал пальцами ее запястье:
— Надеюсь, это не яд?
Селия фыркнула:
— Стала бы я так старательно тебя лечить, чтобы потом взять и разделаться с тобой. Это просто вино, настоенное на лекарственных травах. Сама королева Мария послала тебе лучшего французского вина из своих запасов.
— Королева Мария? — Джон жадно осушил кубок и откинулся на подушки. Великолепное вино придало ему сил и вернуло ясность мысли.
— Да. Она потрясена тем, что с посланцем дорогой кузины в ее собственной столице так обошлись. — Селия пересела с кровати на стул. Джон заметил, что платье на ней помято, словно она давно не снимала его. Из заколотой на затылке косы выбились длинные пряди. — Мария отправила в Лондон французского друга лорда Ноултона с письмом, где выражает королеве Елизавете глубочайшее сожаление.
— Сколько же времени я здесь провалялся? — спросил Джон.
— Всего два дня, вернее, три, потому что уже скоро ночь. Королева Мария действует быстро, если захочет. — Селия мимолетно улыбнулась. — Еще она пролила целое море слез.
— Но она что-нибудь решила насчет замужества?
Селия пожала плечами:
— Брак с французом теперь весьма сомнителен. Она говорит, что самым разумным ей представляется совет королевы Елизаветы — выйти замуж за англичанина. А прошлой ночью она опять танцевала исключительно с лордом Дарнли.
— Ты сама их видела?
— Нет, я сидела здесь, ухаживала за одним безголовым негодяем, который метался в беспамятстве. Мне сказала леди Элисон. Она, кстати, гораздо умнее, чем мне представлялось вначале.
Джон поморщился:
— Это свойство хорошего шпиона — способность прятать свое истинное «я», быть таким, каким тебя хотят видеть.
— А ты тоже хороший шпион, верно, Джон? — бесстрастно спросила Селия.
Он взглянул на нее. Она осушила слезы и снова надела маску спокойствия и невозмутимости. Ему захотелось схватить ее и сжимать в объятиях до тех пор, пока его Селия снова не покажется из-за этой маски.
— Был таким, пока не потерял голову и не позволил ранить себя.
Селия кивнула:
— Как вышло, что ты взялся за эту работу?
Он, прищурившись, всмотрелся в ее лицо, скользнул взглядом по рукам, сложенным на коленях. Что ей известно? Что можно рассказать ей прямо сейчас? Но в любом случае дольше таиться он не мог. Он слишком дорожил ею и многим был ей обязан.
Внезапно его охватила усталость, и он закрыл глаза и упал головой на подушки. Что за травы положили в это вино? Невозможно открыть ей всю правду сейчас, он слишком слаб, у него не хватит сил, чтобы убедить Селию, заставить понять его, простить за предательство, совершенное в далеком прошлом.