Придворные отморозки
Шрифт:
Дмитрий Сергеевич спрыгнул вниз, сел рядом с Филиппом:
— Ну что? За завершение дела, Саня? Выпьем?
— Можно!
Выпили по сто пятьдесят граммов.
Состав, как ни странно, шел по расписанию, и в 2.50 Жилин с Филипповым, каждый со своей потяжелевшей вдвое сумкой, вышли в тамбур. Там уже находился проводник. Он удивился.
— У вас же до Москвы билеты?
— Да вот, — Жилин кивнул на Филиппа, — попутчик уговорил заехать к его родителям. Город посмотреть, немного расслабиться. Я же в отпуске.
— Ну дело ваше, только белье надо бы сдать.
— А мы его возле титана сложили, у тебя купе закрыто же!
— Да?
Проводник вошел в вагон. Действительно, белье аккуратной стопкой лежало у титана. Он прошел до третьего купе, открыл дверь, заглянул внутрь. Двое оставшихся пассажиров лежали на своих местах. В купе стоял ядовитый запах перегара. Проводник посмотрел на багажную полку. Там стояли две спортивные сумки, багаж тех, кто спал.
Поезд подошел к перрону, и проводнику пришлось прекратить осмотр, он вернулся в тамбур.
— А эти чечены здоровы жрать водку, хоть и мусульмане! — сказал проводник, открывая дверь.
— Не то слово, шеф! Одно мучение с ними было! Ну, пока! Счастливого пути!
— До свидания!
Проводник вышел на улицу следом за пассажирами. Их встречал офицер милиции.
Капитан подошел к Жилину с Филиппом:
— Здравствуйте, кто из вас Жилин?
— Я, — ответил Дмитрий Сергеевич, — а со мной мой напарник, вы должны знать о нем.
— Я знаю, Николай Степанович предупреждал. Меня зовут Игорь! Давайте я помогу вам, машина на привокзальной стоянке.
— Друга моего придется оставить здесь, — сказал Жилин.
Капитан внимательно посмотрел на Дмитрия Сергеевича.
— Почему?
— Таково его решение. Пусть поступает как знает, если считает это для себя лучшим вариантом. Давай, Игорь, его до гостиницы подбросим?
— Так вон она, гостиница-то, — указал на семиэтажное здание Филипп.
— «Ловеч»? — спросил капитан. — Туда вам не устроиться. Нет, если хотите, попробуйте. Но там мест, как правило, не бывает, да и милицейский патруль в холле постоянно находится. Там я вам не помощник, несмотря на свои погоны! Пойдете?
— А вы что предлагаете? — спросил Филипп.
— Если останавливаться в гостинице, то лучше в «Центральной». Там у меня есть кое-какие знакомства.
— А вы что, капитан, местный?
— Родом отсюда, десять лет здесь отпахал, пока в столицу не перебрался. Ну так что? «Ловеч» или «Центральная»? Учтите, нам с Дмитрием Сергеевичем еще двести верст с гаком ехать! Принимайте решение быстрее!
— «Центральная» далеко отсюда? — спросил Филипп.
— Вон светофор, видите? Там направо и по проспекту, до следующего светофора. За ним слева и будет гостиница!
— Поехали в ту, что на проспекте! — решился наконец Филипп.
Капитан
— Вы, Дмитрий Сергеевич, свою сумку давайте в багажник, ну а вы свою держите на коленях.
Он завел двигатель, повернул зеркало салона так, чтобы ему стал виден Жилин, который понял, что надо делать. Перед первым светофором при выезде на проспект капитан подал в зеркало знак кивком головы, и Дмитрий Сергеевич через куртку с левой руки выстрелил из своего «ТТ» в бок Филиппу. Тот охнул, пуля попала прямо в сердце. Голова упала на грудь, и все тело пошло вперед.
— Держите его ровно! — сказал капитан и повернул машину налево, под железнодорожный мост, на шоссе, ведущее в сторону Москвы. — Выедем из города, выбросим в одном месте.
Пост прошли спокойно, сыграла роль форма офицера милиции. За мостом через реку Вожу спустились вниз, к кустам. Туда и бросили труп Филиппа. Вернулись на трассу. За все это время по ней не прошло ни одной машины.
— Может, пересядете вперед, Дмитрий Сергеевич? — спросил Игорь.
— Да нет, я лучше сзади, здесь попросторней!
— Дело ваше!
Капитан, набрав приличную скорость, повел машину в сторону столицы. Не доезжая Окружной дороги, свернул в лес. В семь утра, открыв ворота в высоком заборе, капитан ввел свою «шаху» на обширный двор внешне невзрачного одноэтажного дома.
Встречать Дмитрия Сергеевича, несмотря на раннее время, вышел сам Рудаков.
— Ну, здравствуй, здравствуй, племянник! Все ли удачно?
— Удачно! Здравствуйте, Николай Степанович! — вздохнул облегченно Жилин. — Не верится, что весь этот кошмар позади!
— Позади? Позади самое худшее, основное только начинается. Завтра же в клинику, на пластическую операцию, немного изменим твою внешность. Пальчики, надеюсь, на прииске не оставил?
— Не оставил! Личное дело уничтожил!
— Вот и хорошо! Под новую личину и документы получишь. Ты у нас теперь будешь Вишняковым Дмитрием, имя оставили, чтобы сам не путался, но уже Петровичем. Давай, Игорек, сумки ко мне в кабинет и на службу, с богом! После дежурства отвезешь племянника в клинику Иосифа Марковича, предварительно созвонившись с ним.
— Понял, Николай Степанович, все сделаю!
— Давай, Игорек, а это, — Рудаков протянул офицеру солидную пачку, — тебе за службу верную. Езжай!
«Шестерка», доставившая Жилина-Вишнякова, ушла по лесной дороге.
Рудаков обнял племянника за плечо:
— Пойдем, Дмитрий Петрович Вишняков, обсудим перед отдыхом дела насущные!
Дядя и племянник вошли в дом.
Часть вторая