Приемная дочь Бабы Яги
Шрифт:
— Сдурел, да?! — ошалела Баба Яга от такого предложения, и решила было обидеться немного на мужнина брата, но задавив детский порыв, усмехнулась и, подмигнув глянувшему на нее Змею, насмешливо произнесла. — Вот еще! Я Ванюшу радовать не подряжалась. Да и что я за Яга буду, ежели тебя чин по чину к другому берегу не отправлю?! Тебе там быть надлежит.
— Не надо меня жалеть, Злата, — глянув на нее, покачал головой Змей. — Я много дурного натворил, так что Морана меня встречать должна, а уж никак не родичи мои на том берегу. Как я им в глаза после всего этого гляну?
— Возьмешь и глянешь! Прямо и без опасения, — фыркнула Ёжка возмущенно. — Худо о них думать не смей! Ежели я уразумела,
— Какая лодочка? — не понял мужчина, растеряно, как маленький мальчик, глядя на Ягу.
— Та, — указала кивком Златослава куда-то за спину мужчины.
Велимир резко обернулся и обомлел. У самого бережка, мягко покачиваясь на волнах, находилась лодочка, обычная такая, на которой деревенские обычно рыбачат. От носа лодки к крепкому колышку, вбитому в землю, тянулась крепкая веревка, мешающая течению отнести ее от берега. А еще, как, к своему изумлению, приметил Змей, лодочка была до боли знакомая. Вон с левого бока детской неумелой рукой Рыба-Кит намалевана
— это Зарик годков в пять у матушки краску стащил и отцовскую лодку разрисовал, чтобы красивше была. Из лодки весло торчит с обломанным кончиком — это уже он, Велимир, расстарался, неловко отчалил, задел веслом камень. По слухам, дошедшим до него однажды, именно в этой лодке Венцеслава. сына Змея Горыныча, в последний путь отправляли. И Будимир Давыдович, и Милаока, тогда решили, что убитого княжича правильно именно в ней к тому берегу направлять, ведь он ее своими руками смастерил, сыновья его в ней плавали. Словом именно так правильно было и все тут!
— Но как?! — прошептал мужчина, оглянувшись на Злату.
— Вот так! — чуть поддразнила его Яга, но сразу же посерьезнела. — Просто ждут тебя там. Очень ждут! А ты тут со мной сидишь и разговоры разговариваешь. Ну-ка, быстро в лодку лезь и плыви уже, не гневи и без того нервную Ёжку!
— Спасибо тебе! — задыхаясь от переполнявших его чувств, с жаром ответил княжич, низко поклонился Бабе Яге и, развернувшись, зашагал к лодочке.
Златослава медленно поднялась на ноги, глядя в спину уходящему мужчине, уверенная в том, что на том берегу все его страдания забудутся, и он наконец-то обретет покой и счастье. Велимир шел, не оборачиваясь, чуть приминая траву высокими сапогами, у самой кромки воды чуть замешкался, но потом уверенно шагнул в реку и добрел до лодки. Всего несколько мгновений хватило ему, чтобы непослушные пальцы развязали веревку, удерживающую суденышко на месте, и кинули ее на берег, потом мужчина осторожно залез в лодку, взял весло.
Ягуся сдавленно охнула, боясь разбудить ребенка, когда заметила преображение, что с Велимиром произошло. В лодку залезал лысый и, что уж греха таить, устрашающий немертвый, а в лодке очутился ладный красивый парень с волной каштановых кудрей, разметавшихся по плечам. Черные одежды Змея превратились в белую льняную безрукавку с вышивкой у горловины, подпоясанную кожаным плетеным ремешком, и такие же белые широкие штаны, как приметила Злата, стоило парню подняться во весь рост, отталкиваясь веслом от берега. Лодка послушно заскользила к едва виднеющемуся берегу, когда Велимир обернулся в последний раз, чтобы махнуть на прощание рукой. Княжна Лиходольская вновь ошеломленно охнула, увидевши, как на самом деле похожи Зареслав и Велимир. Только старший княжич теперь виделся моложе брата, но сходство от этого никуда не делось, лишь взгляд теперь уже ярко- зеленых, как весенняя мурава, глаз отличал этого Змея от ее, Златы, мужа.
Но это было не последнее, что удивило Ёжку. Стоило Велимиру отвернуться, а Ягусе глянуть на видневшийся почти на горизонте остров, как оказалось, что остров-то не на горизонте, а всего десятках
Златке хотелось в голос смеяться от радости, когда она заприметила на том берегу незнакомых ей, но уж точно любимых и важных для Велимира людей. Сначала на глаза Яге попалась красивая молодая пара — высокий и крепкий рыжеволосый мужчина нежно обнимал низенькую темноволосую женщину, очень хрупкую на вид. «Венцеслав и Милаока», — догадалась Баба Яга, поймав теплую улыбку темноволосой женщины. Чуть в стороне от родителей княжича, неуверенно переминалась с ноги на ногу статная девушка, до того красивая, что захватывало дух и не верилось, что когда-то такая красота по Земле-Матушке ходила. Кто такая эта красавица Ягуся тоже сразу сообразила. Прямислава, больше некому! За спинами этих троих были еще люди, чьи лица Злата разглядывать уже не стала, не нужно ей это.
Лодочка, тем временем, подплывала к берегу, оставляя за собой рябь на водной глади. Бабка Ёжка улыбнулась, подставляя лицо солнечным лучикам и краем глаза следя за Велимиром. Всего ничего ей осталось здесь быть. Еще немного и она вернется в подземелье к Ивану. Будь он неладен! Но пока, она может насладиться этим чудным солнечным утром и порадоваться тому, что помогла одой душе обрести покой.
Солнечные блики на воде немного слепили, но упрямая Ягуся глядела на них, ожидая неизбежного. Вот лодка ткнулась носом в песчаный бережок. Одновременно с этим со своего места сорвалась на бег Прямислава, Златке даже показалась, что она видит на ее лице слезы радости. Велимир вновь чуть замешкался, затем нервно передернул плечами, будто сгоняя наваждение, поднял ногу, чтобы переступить через борт лодки и стоило только его босой ноге ступить на мокрый песок, как вокруг Златославы снова сгустился знакомый белесый туман, который вмиг рассеявшись, явил перед ней пышущего яростью Ивана.
— Возвратилась, паскуда! — прошипел, чисто гадюка ядовитая, царь Светорецкий.
Но Яга на него внимания не обратила, взгляд ее невольно метнулся в ту сторону, где Велимир стоял. Да только на месте Змея акромя кучки одежды, да плаща черного и не было ничего. Ёжка удивленно похлопала ресничками и только тогда на Ивана взор свой перевела.
— Что смотришь? — почти успокоившись, спросил мужчина и, нехорошо прищурившись, кивнул в сторону вещей от немертвого оставшихся. — Твоя работа! Ты его душу на тот берег перевела? Перевела. А тело без души, тем более не совсем живое, в прах обращается, стоит только душе ее покинуть. Любуйся теперь!
Баба Яга невольно передернула плечами, почувствовав, как по спине мураши от страха пробежали, но все же взгляд светлых глаз бывшего жениха нашла. Ох, и жуткий же он у него! Как только раньше не виделось Златке до чего у Ивана глаза холодные и злые.
— Вань, а Вань! — вдруг решилась Злата задать мучавший ее вопрос, а за одно и злодея этого отвлечь немного. — А ты вообще кто?
— Я думал ты сама догадаешь, после того, как змееныш тебе исповедался, — хмыкнул разочарованно царь Светорецкий и, оглядев все вокруг, с недовольством выдал. — Такой обряд чуть не загубили! Ну, ничего, сейчас поправим дело.
— Ванюш, так ты же мне не ответил. — запаниковала Бабка Ёжка. делая осторожные шажочки в сторону мужа, при этом пытаясь отстегнуть одной рукой застежку, а другой удержать все еще спящую дочь. — Может, просветишь? Даже обидно! Сказал, что женой твоей стану, а сама я даже не знаю кто ты на самом деле.
— Зубы заговариваешь? Время пытаешься оттянуть? — с хищной улыбочкой поинтересовался мужчина, развернувшись к Яге. — Не надейся! Спасения тебе ждать не откуда, муженек твой обряд своей силой подпитает, девочка кровью, а ты, Златушка, после всего со мной отправишься…