Приемы Холлистока
Шрифт:
— Смотри!
И тотчас кровь, идущая из раны, остановилась. Генрих взял салфетку, смочил ее в вине, и протер ее руку. Мэри ахнула, когда он продемонстрировал ей результат — кожа была абсолютно ровной, лишенной каких-либо повреждений.
— Ну как? — Генрих улыбался, прищурив глаза.
— Потрясающе, никогда ни видела ничего подобного! Но если ты подумал, что я испугаюсь, то сильно ошибся!
— Тебе нравятся вампиры?
— Вампиры — это власть, это сила, это бессмертие, и вообще, это очень сексуально.
— Хочешь стать такой?
— Конечно, но не сегодня, — Мэри провела пальчиком ему по руке.
Он понимал, что она все еще
— Не сегодня! — Генрих улыбнулся, и сам взял ее за руку.
— Поедем домой, — сказала она, буквально сверля его глазами, — еще немного, и я сойду с ума от желания!
— Конечно! — Холлисток подозвал гарсона, и попросил остановить им такси, пока они собираются.
Через сорок минут они уже входили в апартаменты Мэри. Холлисток решил сегодня вообще не заходить к себе, а потому, пока она принимала душ, он закурил сигару, достал из бара коньяк, разлил его по широким пузатым бокалам, и положив рядом полоску швейцарского шоколада, удобно сел в хозяйское кресло. Посидев так минут десять, он соскучился, и бесцеремонно открыл дверь в душевую, что впрочем, другой стороной было воспринято вполне благосклонно.
— Я решил, что мы только потеряем время, если после тебя еще и я полезу мыться, — сказал он, проводя руками по ее мокрым бедрам.
— У нас же его много, — сказала она, гладя его по голове, — а вообще ты прав, так его станет еще больше!
Мэри притянула его к себе, немного замочив костюм, но Генрих, быстро скинув с себя лишнее, через пару секунд присоединился к ней, в более подобающем для этого места виде. Описывать последующее не имеет смысла, но через четыре часа, уже глубокой ночью, Мэри, лежа на его плече, только и смогла сказать:
— Ты точно вампир! Ты меня еще не кусал, а все равно, от меня уже ничего не осталось!
— Я тебя еще не кусал, а уже сыт! — эхом отозвался он.
— Завтра расскажешь мне о себе побольше?
— Да, милая, но только к вечеру, днем у меня клиент.
— Да сладкий, — она обняла его покрепче и закрыла глаза.
Генрих погладил ее по голове, затем выключил ночник и они, наконец, заснули.
Глава 10. Портисы
На следующее утро Холлисток открыл глаза ровно в тот момент, когда часы на стене показывали девять. Он посмотрел на Мэри, которая сладко спала, свернувшись калачиком, и поднявшись с кровати, начал тихо одеваться. И все же, когда он выходил из комнаты, она проснулась:
— Куда ты, сколько время?
— Девять утра, поспи еще, милая, — он вернулся, чтобы ее поцеловать. — У меня скоро клиент, надо подготовиться.
Она не сразу его отпустила, а вместо этого привлекла к себе, покрыв его лицо и руки поцелуями. Договорившись вместе пообедать, Холлисток оставил ее нежиться в кровати, и поднялся к себе. Увидев лежащий посреди гостиной ботинок Масси, он усмехнулся и заглянул к тому в комнату. Масси лежал поверх одеяла в чем мать родила и громко храпел. На Генриха повеяло парами алкоголя, и еще одним особым запахом, который появляется после попадания крови в желудок. Он пожал плечами, вздохнул, как вздыхает мать, когда ее ребенок возвращается домой после бурной вечеринки, и снова закрыл дверь. Пройдя в ванную, он заметил остальные вещи Масси, сложенные в ящик для грязного белья. Взяв его футболку, он внимательно осмотрел ее, и через считанные секунды картина отдыха его помощника, стала для Холлистока ясна. Бросив ее назад, он снова
— Хорош! — Холлисток посмотрел на него, обернувшись через спинку своего кресла.
— Доброе утро, босс! А я что-то разоспался сегодня.
— Неудивительно.
— Все нормально! — Масси махнул рукой и удалился в ванную.
Он провел там так много времени, что Элизабет сама принесла завтрак, видя, что никто за ним не спускается, и кофе безнадежно остывает. Холлисток открыл ей дверь, и убрав со стола газеты, сам поставил поднос.
— Спасибо, Элизабет, — сказал он, — а то мой помощник сегодня, кажется, будет до обеда недееспособен.
— На здоровье, мистер, кушайте! — Элизабет понимающе улыбнулась и ушла.
Когда Масси появился, Генрих успел позавтракать, и теперь допивал кофе, стоя у окна с зажженной сигарой.
— Я извиняюсь, — сказал Масси, продолжая вытирать голову полотенцем.
— Приготовь мне костюм, — Холлисток говорил медленно, видимо, думая о своем, — почисти его как следует, у нас скоро клиент. На завтрак тебе пятнадцать минут.
— Я не буду! — Масси изобразил гримасу отвращения. — Только вот кофе…
Он взял большую чашку, наполнил ее наполовину холодной водой, вылил туда остатки кофе и выпил все большими жадными глотками. Потом исполнил приказание, подготовив Генриху черный шерстяной костюм, и принялся чистить ботинки.
— Мне как одеться? — спросил он, закончив.
Генрих положил окурок в пепельницу и осмотрел Масси с головы до ног:
— Тоже оденься построже, чтобы не было диссонанса. Эта леди, которая к нам придет, должна находиться как можно в более официальной обстановке.
Через двадцать минут оба были готовы, и теперь оставалось только ждать. Впрочем, миссис Алисия Портис явилась без четверти двенадцать, избавив их от этого утомительного занятия. Ее встретила Элизабет, которая позвонила снизу, предупреждая о посетителе. Масси вышел на лестницу, и приняв из рук Алисии длинный зонтик, проводил ее в кабинет. Холлисток сидел за столом, но сразу поднялся и заботливо предложил ей стул:
— Добрый день, миледи! Принесите нам чай, мистер Грин, — сказал он Масси, — и крекеров, пожалуйста.
Когда тот, поклонившись, закрыл за собой дверь, он вернулся к посетительнице, которая сидела, с интересом оглядываясь:
— Извините миледи, располагайтесь, пожалуйста, я сейчас…
Холлисток снова сел на свое место, раскрыл свой журнал, и деловито посмотрев на часы, начал вписывать туда первое, что пришло в голову. Это оказались строчки байроновского «Сарданапала», но Алисия, для которой и предназначалась эта показуха, сидела тихо, думая что доктор пишет акт записи ее посещения. Тут открылась дверь, и вошел Масси, неся небольшой поднос с затребованным Генрихом ассортиментом.