Приемыш. Дилогия
Шрифт:
– Я готов и заниматься, и пить всякую дрянь! – мрачно сказал мальчик. – А то что за маг, только на иллюзии и хватает! Надеюсь, твой отвар не такой противный, как тот для памяти?
– У моей приемной матери вкусных отваров не было. Но этот не слишком противный, да и пить его нужно всего дней пять. А на все остальное у тебя уйдет часа полтора в день. Только толк будет лишь в том случае, если заниматься постоянно.
– Ты меня знаешь. Если я за что возьмусь, все сделаю.
– Помогу, помогу, только с условием, что будешь нормально есть. Лен, надеюсь,
– Нет у меня сегодня новостей, ни плохих, ни хороших. Тебя перед обедом Рада искала. Новикову что-то передали американцы, а он переадресовал ей. Я не стал вникать, вернешься после обеда, займешься сама.
– Это тоже новость. Теперь я буду сгорать от любопытства, торопиться есть и давиться кусками.
– Что-то мне уже жареная картошка начала надоедать, – заметил Олес, накладывая ее себе меньше обычного.
– А кто заставляет есть? – пожала плечами Ира. – Возьми овощи.
– Овощи надоели еще больше.
– Для осенней хандры еще вроде рановато, – задумалась девушка. – Дожди и идут-то всего несколько дней. С Граей не поругался? Или вы его, Лен, слабо загружаете?
– Да освоился он уже с работой канцелярии, вот и хандрит! – ответил канцлер. – Канцелярская работа, понимаешь, надоела. Придумала бы ты для него занятие, где нужно побегать и пострелять.
– Как только, так сразу, – пообещала Ира. – Отправлю вместе с женой и прочими амазонками, пока они от безделья чего-нибудь не учудили.
Появившись в кабинете после обеда, Ира открыла ящик стола и достала амулет Нела, немного поколебалась и сжала его в кулаке.
– Приветствую, ваше величество! – отозвался голос, от которого у нее сразу же заколотилось сердце.
– Нел, – как можно спокойнее сказала Ира. – Первый этаж дворца заняли жрецы, второй – маги, а в казармы дружины я вас селить не хочу. Забирайте все свои вещи и идите к Роберу. Пусть найдет кого-нибудь из магов, который переправит вас в мою приемную.
Она вышла из кабинета и направилась в гостиную, по пути спросив у секретаря, что за дело было у Новикова.
– Американцы пошили большую партию чехлов для амулетов, и он хотел узнать, кому их передать, – ответил Мар. – Я ему уже объяснил.
– Спасибо, Мар, – сказала Ира. – Сейчас должен подойти Нел, так ты его сразу же направляй в гостиную.
Минуты, которые пришлось ждать, показались ей часами.
«Почему у меня с Анишем все было совсем по-другому? – думала девушка, не в силах унять нервную дрожь. – Неужели только потому, что он все решил за меня сам? Это какое-то сумасшествие, я же совсем не могу держать себя в руках!»
Когда он постучал и вошел с небольшим узлом в руках, она уже растеряла всю свою решимость.
– Нел, – сказала она парню охрипшим голосом. – Подойдите поближе и положите на кресло свои вещи. Я вам задам один вопрос, только вы, пожалуйста, не удивляйтесь. Мне один друг сказал, что вы меня любите. Ответьте мне правду, для меня это очень важно! Это так?
– Да! – ответил он и чуть позже добавил. –
– Какое я вам величество, Нел? – сказала она, поднявшись с кресла. – Я девушка, которая сходит с ума от любви, но не в силах об этом признаться первой. У меня в жизни такого никогда не было, чтобы так тянуло к кому-нибудь из мужчин. У меня уже был муж, но тогда все было совсем по-другому. Если бы я сама не была магом, точно решила бы, что вы меня приворожили. Да что же вы стоите, как пень? Мне что, и целоваться к вам лезть самой?!
Когда схлынуло сумасшествие страсти, и они немного угомонились, она уткнулась лицом в его грудь и принялась рассказывать о своей жизни, начиная с гибели папы. Она ничего от него не скрывала, ни плохого, ни хорошего. Рассказ длился и длился, а Нел обнял прижавшееся к нему худенькое тело и таял от нежности. Вот уж чего он в себе никак не предполагал найти к женщинам, после того, как узнал многих из них, так это такой всепоглощающей нежности и готовности на все, только бы укрыть и защитить.
– Когда мужа убили, я тоже хотела умереть, – продолжала она свой рассказ. – Не хотелось вообще ничего, все стало безразличным. Наверное, я бы тогда умерла, если бы не канцлер. Он взял меня за шиворот, встряхнул и заставил жить сначала ради мести, а потом ради людей. Я и жила ради них. Но иногда так хотелось хоть немного пожить ради себя, получить капельку того, что в достатке имеют многие окружающие меня женщины. Хоть немного любви и тепла, той уверенности и поддержки, которые дарят своим женщинам любящие их мужчины! А когда появился ты, меня сразу же потянуло к тебе, как магнитом, а когда я узнала, что тебе не безразлична, сил сопротивляться чувствам просто не осталось. Ты ведь меня не оставишь?
– Я принес клятву.
– Это не те слова, которые я бы хотела от тебя услышать, – отодвинулась от парня Ира. – Я бы сняла твою клятву хоть сейчас, но не могу этого сделать.
– Не доверяешь или действительно не можешь?
– Доверяю и могу, но не буду. Послушай, что я тебе скажу. У тебя в мозгу стоит какой-то блок. Это не я обнаружила, а Лаш. Такой же ставят своим чиновникам и воинам ланшоны. Ты не сможешь выдать никому ваших секретов, а если сломаешься, просто умрешь. К смерти приведет и попытка снять этот блок. Это сродни моей клятве, но Лаш считает, что с помощью этого блока твои начальники могут управлять тобой напрямую. А моя клятва как бы отсекает от него все линии управления. Блок остался, а использовать его уже не могут.
– А мое присутствие тебя не скомпрометирует?
– Плевать! Я сама – вызов всем обычаям. Почему королям можно тешить свою похоть, чуть ли не каждый день открыто меняя фавориток, а любящая королева не может жить со своим любимым? Я бы и замуж за тебя вышла, но не могу: кайны тебя королем не признают.
– А как ко мне отнесутся твои близкие?
– Они меня любят и будут только рады тому, что у меня появился любимый человек. На ужин пойдем вместе, я тебя им представлю. Нел, что ты делаешь?