Приглашение к счастью
Шрифт:
— Да, я говорила что-то в этом роде.
— И в любом случае у меня здесь, в Нью-Йорке, куча материала, которым нужно заняться в первую очередь. Понимаешь, я не могу сейчас уезжать в командировку, — продолжал Джош, сам не понимая, зачем оправдывается. — У меня неотложные дела, которые нельзя бросать.
— Да, конечно.
— Может быть, займемся этим в будущем году. Разработаем план, все тщательно продумаем…
Наступило молчание. Наконец Марта тихо сказала:
— Джош, тебе незачем придумывать оправдания.
До сих пор Джош смотрел в стакан,
Лицо Марты оставалось совершенно спокойным, только нижняя губа чуть заметно вздрагивала. По этому конвульсивному подергиванию Джош понял, что она держится из последних сил. И почему у нее так блестят глаза? Марта Бреннан не из тех, кто ударяется в слезы по пустякам.
Сердце Джоша разрывалось от жалости, но он сдержанно ответил:
— Марта, я не ничего не выдумываю. Подумай немного, и ты согласишься, что я говорю разумно.
— Нет, Джош, я не думаю, что это разумно, — дрогнувшим голосом ответила Марта. — Почему бы не сказать правду? Ты просто не хочешь, чтобы я работала для твоего журнала.
На лице Джоша отразилось искреннее удивление.
— Во-первых, — возразил он, — «Стиль жизни» — не мой журнал. Во-вторых…
Джош понимал, что Марта права. Он не может мыслить спокойно и беспристрастно, слишком много душевной боли связано для него с этим проектом.
Джош заговорил о политическом фоторепортаже импульсивно, едва увидел обручальное кольцо на руке Марты. Хитрость, порожденная отчаянием. Хотя рассудок убеждал его, что свадьба Марты и ее переезд в Англию — лучший выход для них обоих, все существо Джоша восставало при одной мысли об этом. Однако он напрасно предложил Марте работу, да еще связанную с совместной командировкой. Это не приведет ни к чему, только добавит еще одну рану в сердце.
Джош оценил свой замысел с профессиональной точки зрения и понял, что, хотя мысль хороша, на воплощение ее сейчас нет времени. В этом он Марте не лгал. Но в то же время, как профессионал, он понимал, что фотографии, сделанные Мартой Бреннан, — подарок для любого журнала, и упускать такой случай нельзя.
Джош знал, чтобы отдалить разлуку с Мартой, ему достаточно заказать ей материал для журнала. Он презирал себя за слабость, но отказаться от этой козырной карты не мог.
Наконец Джош прервал молчание.
— Ты, видимо, неправильно поняла! — воскликнул он фальшиво-бодрым голосом, вовсе ему не свойственным. — Ты ведь теперь знаменитость! — добавил он, неестественно улыбаясь. — Одно твое имя на обложке гарантирует успех! А я, как все редакторы, забочусь об успехе журнала…
На мгновение ему показалось, что Марта сейчас выплеснет вермут ему в лицо. Однако она просто воскликнула:
— Хватит, Джош! Раньше по крайней мере ты был со мной честен!
— Я и сейчас честен… — начал Джош и вдруг умолк.
К своему ужасу, он увидел, что не ошибся. Марта плакала: слезы текли по бледным щекам.
Она выхватила носовой платок, сердито смахнула слезы с глаз и вскочила с такой поспешностью, что едва не опрокинула
— Извини, — пробормотала она и кинулась в дамскую комнату.
Несколько минут Марта брызгала себе в лицо холодной водой и мысленно ругала себя последними словами за то, что проявила слабость перед Джошем.
Да, она не просто устала. Она была измучена. Визит в Лондон и тяжелый разговор с Тони совершенно выбили ее из колеи.
Марта взглянула на кольцо и еще раз похвалила себя за обещание, данное Тони. Кольцо на пальце — какая-никакая, но защита. Пусть Джош думает, что она все еще помолвлена. Тогда он не будет ее опасаться, и, может быть, она сумеет убедить его, что они созданы друг для друга. Ах, если бы только не его дурацкое упрямство…
Марта припудрила лицо и взяла сумочку. Она еще не вполне успокоилась, но не прятаться же от Джоша весь день в туалете!
Когда Марта подошла к столику, Джош встал.
— С тобой все в порядке? — тревожно спросил он, и на его красивом лице отразилось беспокойство.
— Да, — солгала она.
— Может быть, нам лучше уйти отсюда?
«И куда же мы пойдем?» — подумала Марта, но вслух этого не спросила.
— Нет, — коротко ответила она и заняла свое место.
Подошел официант.
— Хочешь заказать что-нибудь? — спросил Джош.
— Да.
Серые глаза Джоша, потемневшие от беспокойства, не отрывались от ее лица. Сейчас она могла бы поклясться, что Джош ее любит. Но через мгновение он овладел собой, и взгляд его стал твердым, как Гибралтарская скала, загадочным, как сфинкс, и непроницаемым, как Форт-Нокс.
Марта попыталась заговорить, но вместо этого снова всхлипнула.
Джош удивленно взглянул на нее.
— Да что с тобой?
— Ничего, — овладев собой, поспешно ответила она. — Мне, пожалуйста, консоме «Мадрилен».
— Что-нибудь еще? — спросил официант.
— Пока ничего, благодарю вас. — Марта чувствовала, что есть сейчас не сможет. — Может быть, попозже я закажу десерт.
Джош снова бросил на нее внимательный взгляд и заказал омлет с грибами.
Марта знала, что Джош отличался завидным аппетитом. Порой она даже удивлялась, как ему удается сохранять отличную физическую форму и поджарую фигуру при том количестве пищи, которую он съедает. Однако, несмотря на свое увечье, — точнее сказать, именно из-за увечья, — Джош регулярно занимался спортом. Каждый день он по нескольку часов проводил на тренажере «Наутилус» и через день посещал бассейн в атлетическом клубе.
Почему же он заказал только омлет? Может быть, он тоже слишком взволнован и расстроен, чтобы есть? Но еще больше удивилась Марта, когда Джош попросил еще мартини.
Джош выудил из омлета оливку и съел ее. Затем медленно произнес:
— Пока ты выходила, мне пришла в голову мысль, которая должна тебя заинтересовать.
— Джош, не надо придумывать заказы, чтобы меня утешить.
Он плотно сжал губы.
— Раньше ты не была обидчивой.
— Это смешно слышать, особенно от тебя! Ты — самый обидчивый человек из всех, кого я знаю!