Приглашение на танец
Шрифт:
— Я попросил мисс Херстон присоединиться ко мне, чтобы мы могли обсудить результат последней экспедиции лорда Херстона.
Сесили сдержала вздох. Неплохо было позлить Амелию — пока это удалось, — но Лукас еще не закончил.
— На мой взгляд, приятно побеседовать с юной леди, которая не только красива, но и умна. Такое полезное времяпрепровождение! От разговора получаешь гораздо больше удовольствия.
Если его колкость и достигла цели, то Амелия этого не показала. Она улыбнулась одними губами, ее глаза оставались холодными.
— О, мисс Херстон,
В устах Амелии это прозвучало скорее как осуждение, нежели как комплимент.
— Но как ты оказалась в экипаже герцога, Сесили? — невинно полюбопытствовала Фелисия. — Готова поклясться, некоторое время назад мы видели тебя с мистером Винсоном!
— Да, — поддержала Амелия, — действительно.
Леди Шелби почувствовала, что эти две особы могут спровоцировать скандал, чего она никоим образом не хотела, поскольку пострадает репутация ее собственной семьи, и решительно вмешалась в ситуацию, хотя без особого удовольствия:
— Ваша светлость, осмелюсь предположить, что вы хотели обсудить исчезновение вашего брата, не так ли?
«Ну конечно, как будто он не может разговаривать со мной просто ради разговора со мной!» — мысленно возмутилась Сесили. Оставалось только удивляться, как этой злобной фурии удалось произвести на свет столь хорошего человека, как Джульет. Это было совершенно непонятно.
— Да, это так, — сказал Лукас с легким поклоном. — А теперь, дамы, с вашего разрешения я должен просить мисс Херстон продолжить нашу беседу.
Они попрощались: Лукас и Сесили — со вздохом облегчения, а все сидящие в экипаже Даунсов — недовольно. Когда фаэтон отъехал на безопасное расстояние, Лукас покачал головой:
— Это напомнило мне первую неделю в Итоне, когда нам с Монтейтом пришлось противостоять трем забиякам. Только сейчас мне было страшнее. Скажите на милость, чем вы ухитрились вызвать такую враждебность мисс Сноу и леди Фелисии? Да и вашей тетушки, если уж на то пошло?
— Про тетушку объяснить легче. Из всех сестер она больше всего озабочена положением в свете, и ее очень беспокоит, что Джульет, Мэдлин и я не смогли произвести в обществе такой же фурор, как она и ее сестры, когда они впервые приехали в Лондон. Леди Шелби уверена, что причина в том, что нам больше нравится говорить о философии, чем о том, какой фасон платьев моден в этом сезоне, или обсуждать последние сплетни.
— А как насчет мисс Сноу и леди Фелисии? — с любопытством спросил Лукас.
Сесили глубоко вздохнула. Она колебалась, стоит ли посвящать его светлость в историю с Дэвидом, но потом решила, что не обязательно упоминать все подробности.
— Амелия невзлюбила меня с того самого дня, когда некий джентльмен предпочел меня ей. Он очень интересовался египтологией и языками. Теперь понимаю, что его не столько интересовала я, сколько возможность познакомиться с моим отцом, но тогда я была весьма польщена. Думаю, Амелия винит меня в том, что она до сих пор не помолвлена.
— И что же случилось с тем джентльменом?
Лукас повернулся к ней и посмотрел на нее с непроницаемым
Сесили с удивлением осознала, что мысли о предательстве Дэвида уже не причиняют ей такой боли, как раньше.
— Мы были помолвлены, но некоторые обстоятельства вынудили меня разорвать помолвку.
— Какие обстоятельства?
— Я поняла, что больше не хочу за него замуж.
Слишком мягко сказано, но по крайней мере это правда.
— На мой взгляд, вы не похожи на женщину, которая может принять столь важное решение под влиянием минутной прихоти, — заметил Лукас.
По его тону Сесили поняла, что он не вполне поверил ее рассказу. Тем не менее его светлость не стал допытываться об истинных причинах разрыва, и Сесили была ему за это благодарна. Ей было неприятно думать о том отвратительном эпизоде, а тем более говорить о нем.
— Как бы то ни было, — продолжила она, — с тех пор Амелии не удалось никого очаровать, и она винит в этом меня. Хотя не понимаю, при чем тут я, ведь после Дэвида больше не было случая, чтобы к нам обеим проявлял интерес один и тот же джентльмен. Если на то пошло, я всячески сторонилась любых романтических отношений.
«До недавних пор», — тихо подсказал ей внутренний голос. Сесили резко замолчала и поспешила сменить тему. Она вернулась к предмету, о котором они говорили перед тем, как лошади рванулись с места.
— Кстати, о романтических отношениях. — Голос Сесили прозвучал спокойно. — Я решительно намерена продолжать поиски потенциальных мужей среди холостяков, состоящих в Египетском клубе.
Лукас с досадой фыркнул:
— Ваш план… — Он снова поднял хлыст к полям шляпы, приветствуя кого-то с другой стороны коляски. — …никуда не годится.
Теперь уже Сесили недовольно фыркнула.
— Я считаю, это неразумно — нарочно добиваться внимания мужчин только потому, что они состоят в Египетском клубе. Вы же не можете знать, как они отнесутся к вашим научным склонностям. Вполне может статься, что вы станете супругой человека, которого ваши умственные способности будут раздражать. Это столь же вероятно, как и выйти за того, кто их оценит.
— Благодарю за разъяснение, — язвительно сказала Сесили. — Но, как я уже говорила вчера вечером, это не обсуждается.
— Знаете ли, мисс Херстон, — начал Лукас, — мужчины, которых вы отобрали в качестве кандидатов, не все такие же тупые, как бедняга Винсон. — Голубые глаза Лукаса пронзили Сесили пристальным взглядом. — Вы когда-нибудь задавались вопросом, каким окажется ваш брак с одним из них? Что будет после того, как вы доберетесь до дневников вашего отца?
Лукас, понизив голос, протянул руку и дотронулся большим пальцем до ее нижней губы.
— Ведь супружество — это еще и постель!
К своей досаде, Сесили почувствовала, что заливается краской. Черт бы побрал его светлость за то, что так на нее наседает! Но несмотря на недовольство, Сесили ощутила, как от его прикосновения ее сердце забилось чаще. Пытаясь совладать со своим голосом, она пробормотала: