Приглашение с подвохом
Шрифт:
Сейчас, например, я злилась. Разобраться бы ещё, на кого конкретно. На Дана или на себя за нелепую реакцию? Веду себя как глупая истеричная девица.
Мужчина появился на кухне как раз в тот момент, когда закипел чайник.
– Позволь мне? – обернувшись, натыкаюсь на Иллидана с подносом в руках и легкой улыбкой на губах.
На подносе серебряный заварочный чайник. И ситечко тоже серебряное. И сахарница, и небольшие чашки, и чайные ложечки. А вокруг этого великолепия пучки засушенных трав, какие-то мешочки и стеклянные баночки.
– Пожалуйста, – пожимаю плечами и осторожно протискиваюсь в сторону, так как Иллидан стоит слишком близко и упрощать мне
Пора вспомнить рабочие будни. И вернуть контроль. Спокойствие, рассудительность и уверенность.
Усевшись за стол, с интересом наблюдаю, как мужчина ловко орудует травами и чайным набором. Дан с трепетом перебирает засушенные соцветия, извлекает зеленые почки из небольшой стеклянной баночки, некоторое время раздумывает, чему отдать предпочтение: бурой травке из холщового мешочка или веточке чего-то фиолетового… а определившись, скидывает всю смесь в заварочный чайник и заливает кипятком.
Плавные движения мастера завораживали. Может быть он ещё и травник?
– Так что там случилось? – вновь возвращаюсь к событиям минувшей ночи, стряхнув с себя оцепенение.
– Она тебя ждала, – Иллидан оборачивается. Мазнув по мне взглядом, словно ожидая реакции, продолжил: – Но я был к этому готов, поэтому защиту начал выстраивать сразу, но Мариам играючи рвала вуаль твоих воспоминаний.
– Как?
– Очень просто, – Иллидан расставляет на столе чайный набор и разливает по чашкам чай. – Пока я выстраивал счастливые воспоминания, ведьма искала в них брешь. К примеру, я не смог выудить ни одного воспоминания, связанного с семьей. У тебя что, нет семьи?
Я опешила от вопроса. Иллидан задел больную мозоль, даже не догадываясь об этом. Уставившись невидящим взглядом в окно и тарабаня пальцами по столешнице, я обдумывала ответ.
Есть ли у меня семья? Глупый вопрос. Конечно, есть. Другое дело, что в глубине души я считала, что родные от меня отказались. Мать бросила неизвестно почему, отец завел новую семью, а я как неприкаянная. Сама по себе.
– Можно и так сказать, – ответила нехотя, но Дану этого было мало. Усевшись напротив, мужчина сверлил меня взглядом, пока я не продолжила: – Семья по факту есть, но её как бы и нет.
– Об этом стоило предупредить, я бы не тратил силы на бесполезные попытки, – вместо укора в его голосе звучало сожаление. – Впрочем, сам виноват. Но больше я такой ошибки не допущу.
– А дальше? До того, как мы с тобой…, – я замялась, не зная, назвать все это безобразие, не превратившись в красную помидорку, – ну в общем, до того, как мы с тобой упали в пропасть, произошло ещё кое-что. Я помню, что видела Антона, который вытащил меня из зыбучих песков.
– Когда ведьма разрушила очередное воспоминание, я сделал ставку на любовь, – последнее слово Дан чуть растянул, смотря на меня из-под ресниц, словно спрашивая: “что, и с парнями все плохо?”. – А уж когда и это не сработало, пришлось вытягивать тебя оттуда. Силы были на исходе, так что я просто зациклил твои мысли на себе. И усилил эмоциональную составляющую, чтобы...
– Погоди! – притормозила разошедшегося рассказчика. – Что это значит? Ну, я про то, что ты усилил эмоциональную составляющую. Объясни без терминологии, пожалуйста.
– Мне нужно было вызвать сильные и яркие эмоции, а вот сомнения, не говоря уже о сопротивлении, только бы все испортили. Так что… я просто усилил крохи твоей симпатии ко мне.
– Значит, то, что я там творила, это всего лишь…
– Наведенный
Я прерывисто выдохнула, чувствуя, как внутри спадает напряжение. Прямо камень с души!
Ну, хотя бы в этом разобрались.
Значит, это не мои потаенные желания. И в глубине души я не мечтаю оказаться с этим красавчиком в горизонтальном положении. Мне только пробуждение среди ночи не давало покоя: Иллидан был явно ошеломлен – назовем это так – не меньше моего. Тут и к гадалке не ходи. Себе он тоже усилил эмоции — или просто не смог остаться равнодушным?
Было любопытно, но уточнять не стала. Мне явно не стоит углубляться в эту тему и забивать голову глупостями. Осталось найти два кристалла, и мы разойдемся своими дорогами. И это все останется лишь воспоминаниями.
– Не делай так больше, – произношу твердо, поймав взгляд мужчины. – Не обманывай меня, не утаивай информацию, и самое главное, не смей больше стирать мне память. Ты и без того слишком много копаешься в моих мозгах. А лимит доверия почти на нуле, Иллидан, не искушай судьбу.
Не знаю, о чем думал Дан в этот момент, а вот я размышляла, как себя обезопасить. Не суть важно, что он сейчас ответит на мою пламенную речь. Реальность такова, что проверни мужчина это повторно – я не узнаю. Он маг, у него столько козырей в рукавах, жизненного опыта и хитрости, что обычной девушке с Земли и не снилось. Идея вести дневник, чтобы там фиксировать, что и почему случилось, была отброшена сразу. Слишком легко подделать и уничтожить. А вот записывать себе сообщения на диктофон, встроенный в мобильник – уже куда лучше.
Главное, не спалиться!
Вместо ответа Иллидан только кивнул. Хотелось бы услышать обещание, клятву… ну, не знаю. А тут просто кивок. Но выбирать не приходится.
– Так, – я прочистила горло после минутной напряженной паузы глаза в глаза, – и что делаем дальше?
– Добываем второй кристалл, я восстанавливаю силу и снимаю с тебя проклятие.
Кажется, нечто подобное я уже слышала. Как раз перед тем, как схлопотать проклятие. Если звучит слишком просто – значит, жди неприятностей. Типа ведьмы, которая желает тебя убить, пока ты спишь.
Вкусный, бодрящий и прочищающий мозги после адреналинового отката чай выпит, а совесть напоминает, что полы по-прежнему залиты мыльной водой, инвентарь разбросан, а коты в непотребном состоянии. И лучше бы уделить им внимание, вылизывать мыло из шерсти — то ещё удовольствие.
Коты, впрочем, превратились в невидимки и затаились. Понимают, черти черно-белые, что набедокурили. Но мне стало резко не до этих шалопаев. Потому что в зале произошли разительные изменения – комната стала похожа на дурно организованный мебельный склад. В беспорядке стояла антикварная мебель из потрясающе красивой, прямо-таки светящейся солнцем светлой древесины. А прямо посреди мыльной лужи стоял диван, рассчитанный на рослого длинноногого мужчину. Кожаный, глубокий, с высокой спинкой-изголовником и валиками-подлокотниками. Он так и манил прилечь или свернуться клубком под теплым пледом. Дан обрадовался ему как родному.