Приглашение в Ад

Щупов Андрей Олегович

Артур присел на трухлявый пень, озабоченно взглянул на часы. Шестой час, как договаривались. Пора бы и Суслику объявиться. Поминали именно об этой поляне. Впрочем, своим часам Артур не особенно верил. Могли и врать. Но привычка сверяться со временем сохранилась. К слову сказать, в Бункере распорядок поддерживали строгий, – все шло и раскручивалось четко по расписанию. Даже пробудившись среди ночи, каждый мог точно сказать, сколько проспал и сколько еще коротких минут осталось до подъема. То же было и днем, поскольку временными интервалами начинал интересоваться желудок, а этот будильник работал у всех исправно. Завтрак, обед, ужин… Жили не умом, – инстинктами. И только здесь,

наверху, вдруг выяснилось, что со временем происходят явные нелады. То есть, суточный цикл на первый взгляд сохранился прежним, но это только на первый взгляд. Как говорила лесная братва, появились «резиныши» – дни, в которых блеклое сияние неба растягивалось чуть ли не на все сутки. А порой случались такие же безразмерные ночи. Щеголь авторитетно говорил что-то про озоносферу, и ему не перечили. Звучное словцо воспринималось с тем же пиететом, что и «радиация». Артур давно заметил: людям важна не столько причина, сколько ее название. Все равно, как с безымянной природой. Определят тебе, что это лиственница, это липа, а это осина, и на душе спокойнее. А ведь ничего не изменилось. Незнание по сути осталось незнанием.

Артур напряг слух, осторожно опустился на землю. Кто-то шагал, раздвигая ветки. Суслик или не Суслик – это еще надо поглядеть. Артур притаился. Увы, опасения его оправдались. Озабочено крутя головой, по лесу двигался Щеголь.

«Стало быть, Суслика повязали, – спокойно сообразил Артур. – Жаль. Вдвоем было бы веселее. Даже с таким обормотом, как Суслик.»

Крадучись, он переместился за спину Щеголю, неспешно выпрямился.

– Кого-нибудь ищешь? – ствол пэтчера ткнулся под левую лопатку атаману.

– Да вот тебя, – просто ответил Щеголь. – Тебя ищу, Артурчик.

– Ну что ж, вот он я. Говори что надо и шагай досыпать.

– Не спать некогда. Я за вас в ответе, Артурчик. А ты не дело затеял. Ой, не дело! Вспомни, как мы тебя приняли. По-человечески, со всей душой… А ты нас бросить вздумал?

– Ничего, переживете. Вы мне тоже кое-чем обязаны. Так что квиты. – Артут фыркнул. – Что с Сусликом?

– Что с ним может быть? Ничего, – Щеголь медленно обернулся, с опаской взглянул на массивное рыло пулемета. – Видишь ли, не понравилась парню твоя идея. Засомневался он. Помаялся с часок, да и пришел с повинной.

– Врешь ведь!

– Зачем мне врать? Как есть, так и говорю. Не за ту вешку держался ты, Артурчик. Трухлявенькая опора попалась, а ты и не понял. Суслики – они ведь дружить не умеют. И преданность сохраняют до поры до времени. У кого козыри на руках, тем и прислуживают. Так что сдал тебя твой Суслик. Поплакался, погоревал и сдал. За что и был удостоен нашей милости, – Щеголь зловеще улыбнулся.

– Что молчишь? Удивляешься? Зря, Артур. Зря… Кто он тебе, если разобраться? Не брат и не сват. Да и человек он разве? Так, вошь невзрачная…

– А ты? – Артур тяжело дышал. – Ты не вошь?

– И я вошь, – легко согласился Щеголь. – Только рангом покрупнее.

– Дерьмо ты покрупнее! Понял? – Артур качнул стволом пулемета, и Щеголь попятился.

– Ты что, спятил, Артурчик? Я же с тобой, как с товарищем, все честно. Да знаешь с какой радостью тебя Кит примет! Он человек широкий. Мы такие дела завернем!..

Артур крутанул пэтчером, и тяжелый приклад ударил Щеголя в челюсть. Вожачок кулем рухнул на землю.

– Вот это ты сделал совершенно напрасно.

Артур стремительно развернулся. На том пне, на котором еще совсем недавно сидел он, теперь расположился Кабан. С жестковатым песочком в глазах, снисходительно улыбающийся, помощник Щеголя глазел на давнего недруга, как крот на угодившего к нему в лапы мышонка. Артур

стиснул зубы. Этот увалень, надо отдать ему должное, умел подкрадываться! Даже обувку не поленился снять. Так и красовался перед ним – босой, с неразлучным автоматишком на коленях.

– Только ты челюстью-то не ворочай, не испугаюсь! И пулеметик свой опусти, – Кабан махнул волосатой рукой. – Эй, парни! Выходь наружу!

Из кустов показалось еще трое. И, конечно, с оружием наперевес.

– Вот так, джигит, – широкомордый бандит солнечно прищурился. – Жизнь – она, понимаешь, вертлявая, зараза. Сегодня ты на коне, а завтра – кто знает…

Босыми ногами он с видимым наслаждением почесался о ершистую землю. Темные обломанные ногти на его пальцах вызвали у Артура приступ отвращения. Морщась, он отвел глаза в сторону. Следовало соображать и как можно быстрее. Четверо перед ним и, наверняка, парочка за спиной. Они его знают и тоже за так рисковать не будут.

– Ладно, Кабан. Твоя взяла, – он с видимой небрежностью забросил пэтчер на плечо, стволом поворотив назад. – Обставил ты меня, а силу я тоже признаю.

– Еще бы!

– Как думаешь, Щеголь не станет на меня дуться? Пару зубов я ему точно вышиб.

Кабан хлопнул себя по ляжкам, громко рассмеялся. Он откровенно радовался мирному исходу дела и непрочь был пошутить.

– А вот этого я, Артурчик, не знаю. Он у нас памятливый – Щеголь-то. И синяков не любит. А уж тем паче – выбитые зубы не простит. Так что всякое может случиться.

– Я ведь несильно.

– Зато он сильно. Видишь, какую борозду носом пропахал… Сизый, давай-ка за нашатырем. Есть там у нас еще в аптечке запасец.

Позади хрустнули ветки, кто-то помчался к лагерю. Самый подходящий момент! Потому что расслабились, потому что одним меньше…

Решаться на стрельбу было безумием, и они это понимали. Но именно поэтому Артур даванул гашетку. Не снимая пэтчера с плеча и резво провернувшись на месте. Мельком отметил про себя немо распахнутый рот Кабана. К автоматишку своему босоногий разбойничек даже не притронулся. Оно и понятно. Это только в фильмах тотчас открывают ответный огонь. Наяву, когда начинают греметь выстрелы, первым делом спешат укрыться и как минимум залечь. Примерно то же наблюдалось и здесь. Секунды, пока, ошеломленные его наглостью, бандиты плюхались на землю, не прошли даром. Продолжая поводить за спиной грохочущим пэтчером, Артур в пару прыжков достиг ближайших кустов и головой вперед нырнул в сумрак листвы. Именно так в стародавние времена отстреливающиеся тачанки уходили от погонь. Боком он ударился о гибкую березу, грудью боднул шероховатый ствол. Ноги работали, как у чемпиона в тройном прыжке. Сердце и легкие разогревались вдогон.

Он уже лежал, когда над головой ливанул огненный шквал. Этого следовало ожидать. Разумеется, они опомнились. Не та это была братия, чтобы долго рассуждать. Как говорится – не в парламенте! Воздух загудел от гулких очередей, на землю полетели срезанные ветки, щедро сыпануло древесной шелухой. Артур перекатился в сторону, на четвереньках отбежал еще на добрый десяток шагов. Теперь пули прошивали пространство на безопасном расстоянии. Вот и пусть! Вот и ладушки! Теперь только шальной свинец, а более никаких шансов. Стреляйте, бегите, догоняйте… – в общем, что хотите, то и делайте. Юркнув за кряжистый, поросший заплесневелыми струпьями ствол, он выпустил скупую очередь навстречу злым огонькам автоматов. Пригнувшись, стремительно перезарядил магазин. Ох, накажет вас Щеголь, когда очухается! И правильно, между прочим, сделает. Потому что давно пора. Еще в детстве надо было начинать – в шаловливом и солнечном. С ремешка и крапивы…