Приглашение в Ад
Шрифт:
– А как насчет тебя? Сам-то ты знаешь, что делать с властью?
– Так я ж – другое дело! Я – бессеребреник! А бессеребреники всегда понимают, чего хотят. И грехи свои знаю, никто не удивит. Полный, как говорится, иконостас: гордыня, зависть, алчность, лень, вожделение, чревоугодие, гнев. Меньше всего – алчности с завистью, больше всего – гнева, Каюсь, грешен, – тем самым себя и оправдываю. Вдвойне грешен тот, кто не сознает, а я сознаю. В этом и разница между нами. Мы сознаем, а они нет.
– Ну, почему же… Им тоже, наверное, кажется, что они сознают. Иначе не устраивали бы этих идиотских заседаний, давно бы разошлись по домам.
– Ага, такие разойдутся! И потом, если рассуждать с твоей точки зрения – им кажется, нам кажется – и все по-своему правы, так вообще никто никогда не стронется с места. Вору думается, что прав он, судье – что он. В результате – беззаконие. Хочешь высшей
– Ладно, предположим, мы стали властью. Что дальше?
– А дальше делимся. – Поль яростно принялся загибать пальцы. – Моралитетом командует Мадонна, так? Это, значит, проституция, алкоголь, наркотики и прочая дурдомовщина. Дружиной – как и раньше – Пульхен. Это, значит, грибы, будьдоги, внешняя оборона и прочее. У Ганисяна – дети, у Бори наука и так далее.
– Забавно. И что же в итоге изменится? Мы ведь в тех же должностях и состоим.
– Так в том-то все и дело! – Поль аж подскочил на стуле. – У нас все сосредоточено. У нас! – он даже застучал себя в грудь. – Мы – плавники и хвост этого места! Вот и пора сменить голову. Приведем, так сказать, в соответствие порядок вещей. У меня добровольная армия, у Бори – наука, а у них что? Горстка бывших аппаратчиков, зажиревшая охрана и остатки былой роскоши? Да ведь чушь собачья получается! До интернатов им дела нет, до медицины тоже, – что тогда у них остается?
– Продуктовые склады, например. Подземные цистерны с горючим.
– Вот-вот! Продуктовые склады, бюджетные остатки! – Поль фыркнул. – Власть, мать их за ногу!..
– Значит, что? Революция? – тихо спросил Клочковский.
– Не революция, а эволюция, – поправил Поль. – Возьмем их в тиски и вынудим по-тихому уйти в отставку. Скромная рокировка и не более того.
– А смысл? В чем тогда смысл?
– Смысл в том, что надо работать и искать! – вмешался Вадим. – Спасать население и выводить город из разрухи. Кое-какие наметки у нас уже есть, но попробуй сунься с этим к муниципалитету. Даже если примут к рассмотрению, то засядут за обсуждение и потратят на это месяц, два, если не год.
– И в итоге все равно ничего не решат, – с удовольствием заключил Поль.
– А мы? – спросил Клочковский. – Ты уверен, что мы способны решать?
– Нет, не уверен, – отрубил Вадим. – Но все-таки считаю, что надо попробовать.
– Какое там – пробовать! – вскричал Поль. – Ясен пень, сделаем все как надо. С ними решали – и без них будем! Чего тут думать? Определим приоритеты и вперед!
– И какие же у нас приоритеты? – ехидно поинтересовался Пульхен.
– А такие! – Поль снова выставил пятерню. – Во-первых, поддержим Борю с его сумасбродными идеями. Дадим ему карт-бланш, людишек подкинем, аппаратуру, и пусть пашет. Второе – конечно же, дети. Это же курам на смех – один-единственный интернат на весь город! И это при повальном сиротстве! Приставим к Ганисяну силовика из наших – и в считанные недели наведет порядок. Третье – продовольствие! Тут задача проще пареной репы – изыскать и взять под контроль. Потому как, режьте меня на части, никогда не поверю, что в городе ни черта нет. Осень же на дворе! Уже, черт знает, какой квартал подряд. В деревнях третий урожай, говорят, вызревает. Вот и делаем оргвыводы! Создаем с десяток продотрядов и под охраной на разведку. – Заметив усмешку на лице полковника, Поль снова ударил себя в грудь. – Я же не говорю, что все так просто. Пахать – это не бабочек на лужайках клеить! И не правления проводить. Во всяком случае я лично готов пахать, заявляю ответственно! И гавриков своих заставлю. Потому что хватит уже бардак этот терпеть. Надоело…
Вадим поднял руку.
– Маленький тайм-аут, если не возражаете. Слишком много пара, господа-товарищи. Пожалуй, пора немножко передохнуть.
Забавная штука – власть. Пусть даже приходится управлять одним-единственным городом. Заманчивый, ядовито-сладкий леденец. И кто его только не пробовал за минувшие пять-шесть лет. Администратора сменил генерал, генерала – палата представителей, за которой вновь всплыл некий золотопогонный чиновник, очень скоро уступивший место своему мечтавшему о президентском кресле помощнику. Но и помощник долго на вожделенном кресле не засиделся. Очередь подоспела для явного сумасброда из ближайшей охраны градоправителя. Не мудрствуя долго, верный телохранитель перерезал все правительство и за одну короткую ночь перестрелял две трети районных комиссаров. В результате кровожадный претендент стал самым главным в городе, даже не потрудившись сколь-нибудь пышно назваться. «Самого главного» прикончили
Словом, управляли городом многие и никто из этих многих положения существенно не исправил. А теперь вот сидели они – заговорщики, помышляющие о власти.
– …Мы кольцуем планету несметной ордой, Плавя недра в монету, пьянящей бурдой Ядовитых оттенков мы травим мозги, Мчась, ослепши, в застенках, на свет, что ни зги, Ни искры и ни блика не высветит в мгле — Так шагаем в великой эпохе, где тлен На Земле, над Землей, воцарясь, восплывет, Душной мертвой змеей полюса обовьет, Где уснем мы, поджавшись, слоями костей, Чтоб, бетонно слежавшись, вкусить прелестей Остановки восходов и вечного льда, Где уже ни исходов и где ни следа…Придворного пиита не слушали. Подогретые вином оппозиционеры вели беседу о своем.
– …На первый взгляд все объяснимо, – толкал речь Боря Воздвиженов. – Естественный отбор практически исчез – даже на эмбриональной стадии. Всех научились спасать и вытягивать. Добились сорокапроцентного количества выкидышей и еще десяти процентов мертворожденных. А сколько появилось патологий – уму непостижимо! Словом, получили глобальное засорение генофонда и отставание полезных мутаций от экологических катастроф. Скверно, но чума, холера тоже, вероятно, были нужны. Истребили их, добились СПИДа, завалили на лопатки иммуннодефицит, получили таймерную болезнь и хроников. И так без конца. Свято место пусто не бывает. Потому что, хотим мы того или не хотим, исчезают здоровые доминанты. То есть, это я к тому, что обилие идей и концепций, может быть, и хорошо для разнообразия, но абсолютно вредно для здоровья. Общество, идущее вперед с завязанными глазами, рано или поздно увязает в болоте. Выход один: либо развязать глаза, либо остановиться. Ни того, ни другого мы не сделали. Вот и оказались там, где оказались.
– В заднице! – брякнул Поль.
– Вроде того… Как бы то ни было, но даже собственное отличие от животных мы теперь угадываем сугубо в отрицательном. Чем, скажите мне, среднестатический человек отличается от среднестатического животного? Да ничем выдающимся! Более сложной организацией процесса потребления и повышенным эгоизмом – только и всего. А язык, абстрактное мышление, осмысленная деятельность – все это только слова. Потому как мыслительная активность большинства в конечном счете посвящена тем же архаичным целям – а именно доставанию бананов с виртуальных пальм. Побольше и подлиннее… Собственно говоря, гипотез – масса, но я лично рассматриваю серьезно только две – наиболее заслуживающие доверия, – Борис Воздвиженов подпер голову кулаком, погасший окурок раздавил в тарелке. – Ослабление генофонда, ядерное безумие – все это красочно и убедительно, но… – Он навалился на стол грудью и указательным пальцем застучал по той же переполненной окурками тарелке. – Никогда и ничего не случается сразу! Природа уважает постепенность. Даже в игре со смертью! В нашем же случае наблюдается шквал. Целая лавина несуразных событий – от наводнений до мокриц и ветряков. Если бы была одна таймерная болезнь, я бы еще понял, но вы сами прикиньте, сколько всего навалилось разом – это же обалдеть можно! Грибы чертовы, двухголовые собаки, лесные «маугли», ожившие тиранозавры… А чего стоят те же мутагомы – эти маленькие утешители сирот и брошенных детей! И ведь никто пока не заговаривал всерьез о климате. Потому что страшно даже касаться этой темы. На дворе январь, а температура – весенне-осенняя, пятнадцать-семнадцать градусов И это не просто таяние ледников, это сбой. Понимаете? Все вдрызг и в тартарары! Судный день, армагеддон и прочие прелести. Может, «банкиры» в чем-то и правы. С такими вещами сложно бороться. И гриб выводить глупо. Тем более, что никакой заразы он не разносит.