Пригласишь на кофе?
Шрифт:
Женя протягивает мне ладонь, как бы приглашая сесть напротив него. Почему-то я не ожидаю ничего хорошего. Сердце начинает предательски биться с удвоенной силой, и это ощущение не приносит ничего кроме разрастающейся паники. В конце концов, все вопросы так и остались открыты. Виделся ли Женя с юристом? Зачем ему был нужен Богдан? И почему он был такой дерганный, когда пришел ко мне?
— Жень? — все же не выдерживаю затянувшейся паузы и поднимаю обеспокоенный взгляд на задумчивого мужчину. Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он тянется к своим брюкам и достает
— Иди ко мне. — слегка криво улыбается и раскрывает руки, усаживая меня на своих коленях.
— Ты в порядке? — на всякий случай прикладываю ладонь к его лбу, дабы удостовериться, что у него нет температуры.
— Да. — твердо кивает и невесомо проводит губами по моей скуле. — Возможно, лучше, чем когда-либо. — в эти глаза хочется смотреть вечно. В них все: страсть, желание, власть. В них одновременно лед и пламя, искусно перемешанные между собой. — Выходи за меня. — неожиданно раздается проникновенное совсем рядом с ухом, от чего я вздрагиваю и тупым взглядом судорожно скольжу по лицу напротив. — Стань Инной Левжинской. — тепло усмехается Женя и открывает маленькую коробочку, в которой поблескивает кольцо.
— Что?! — соскакиваю с дивана и отхожу на несколько шагов к дверному проему. Ну, как сказать, отхожу, скорее неуверенно пячусь…
— Инна, — тихо вздыхает сосед, даже не пытаясь поменять свою, по всей видимости, слишком удобную позу, — вернись, пожалуйста, на место. Я не могу долго смотреть на тебя в таком виде и не касаться.
— Обойдешься. — шиплю, от шока ощетинившись, словно маленький зверек, и оглядывая комнату на предмет своей пижамы.
— Как невежливо. — меня резко хватают сзади и уносят назад, на диван.
— Отпусти. — недовольно бормочу, зажатая заразой Левжинским будто в тиски.
— Не хочу. — просто пожимает плечами. — Ну так что, да или да? — его зрачки игриво сверкают, намекая, что сосед все-таки свихнулся.
Кажется, он не пошутил… Да, действительно, шутками тут даже и не пахнет. Нет, черт бы тебя побрал, даже не думай! Я говорю тебе «нет, нет, нет и еще раз нет!».
— Мы два дня знакомы. — с предельным спокойствием глажу щетинистые щеки, следя за каждым пронзающим движением лукавых зеленых глаз. — У меня ребенок. — пытаюсь привести этого сумасшедшего мужчину в чувство. — Зачем тебе такая обуза?
Женя не реагирует на мои вкрадчивые увещевания, попросту пропуская их мимо ушей и вытаскивая маленькую драгоценность из бархатной выемки. Упрямо смотрю в его глаза, надеясь, что хоть это его остановит, но мужчина только нахально выгибает бровь и надевает кольцо на мой палец.
— Потому что я так хочу. Потому что я так чувствую. Потому что так нужно. — с каждым новым «потому что» мне все сильнее хочется ударить Женю чем-нибудь тяжелым.
— А я не хочу. И, вообще, кому это нужно? — вновь пытаюсь встать на ноги, чтобы не соприкасаться кожей с уже возбужденным соседом, но одной рукой он продолжает крепко удерживать мое тело, а второй — накрывает правую кисть.
— Нам. — блаженно выдыхает Левжинский.
— Ты точно умом тронулся. — качаю головой. — Кому
— Теперь будем. — наглые пальцы пробираются по моему позвоночнику вверх, к шее, и зарываются в волосы. — Нам нужно расписаться как можно скорее, чтобы я смог усыновить Егора. Потом, если хочешь, можем сыграть свадьбу.
— Жень, очнись! — вскрикиваю. — Ты предлагаешь даже не фиктивный брак! Ты понимаешь, что потом не сможешь отказаться от Егора?! И вообще, мы всего лишь переспали. Ты после каждого секса раздаешь девушкам кольца? — хриплю, перестав вообще что-либо понимать.
— Никаких фиктивных браков! — разъяренно взревело это чудовище. — Я слишком стар для этого, поэтому будем строить образцовую ячейку общества! — уже более спокойно, но все также безапелляционно, добавил Левжинский.
— Ты… — начинаю я, а потом замолкаю, все еще надеясь, что мне все это мерещится, — что тебе сказал юрист? — догадка буквально бьет меня по лицу, отрезвляя и мигом приводя в сознание.
— Что это лучший способ избавиться от твоего бывшего. — с искрящимся весельем в глазах отвечает Женя, впиваясь в меня сначала своим жарким взглядом, а затем не менее горячими губами. Мысли уносятся куда-то в сторону Тихого океана, безвозвратно теряясь в потоке необузданной жажды. Если так пойдет дальше, то я уже ничему не удивлюсь…
Кажется, это наше совместное помешательство, потому что все мое возмущение мужчине удается перекрыть лишь одним поцелуем. Может, надо комнату проветрить? Вдруг мы надышались чем-то не тем?
Почувствовав, что еще немного, и я задохнусь, отстраняюсь от Жени и пытаюсь отдышаться.
— Завтра в десять я заберу тебя. Не забудь паспорт, малышка. — повисают в воздухе его слова прежде, чем я успею придумать еще триста причин, почему сея идея весьма сомнительна.
Мои глаза округляются совсем уж отчаянно, на что Левжинский просто изрекает:
— Не знаешь, что ответить — целуй.
Неприветливо щурюсь, понимая, что не способна даже на маломальскую колкость в ответ, и все же задаю вопрос:
— Это что, мы завтра пойдем подавать документы? — к собственному удивлению, решаю лишь уточнить детали. В конце концов, кому какое дело до нашего безумия?!
— Нет. — отчего-то довольно смеется Женя. — Завтра ты станешь моей женой. — каждый звук, произнесенный этим проникновенным голосом, будоражит, а если еще и вслушаться в смысл им сказанного, то становится совсем горячо.
— Завтра? — как-то слишком по-овечьи отвечаю.
— Угу. — проурчал мужчина рядом с моей шеей. — Чтобы у опеки потом не было никаких вопросов, надо успеть перевезти вас ко мне сейчас, пока у меня отпуск.
— Боже, пожалуйста, ничего больше не говори, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. — простонала я, закрывая уши.
Женя рассмеялся и вновь перевел нас в лежачее положение.
— Спасибо, что доверилась. — Иллюзия? Звуковые искажения? Тогда почему он говорит «спасибо», когда это я должна благодарить его за то, что он всего за пару дней разрушает свою привычную жизнь ради малознакомой меня и моего ребенка?