Пригоршня любви
Шрифт:
Лионелла фыркнула и направилась к пальмам. Укрывшись в тени, она привалилась к стволу и вдруг поняла, что ужасно проголодалась и хочет пить.
Озираясь в поисках хоть чего-нибудь съедобного, девушка сорвала несколько ягод с растущего неподалёку кустарника. Только она собралась их съесть, как тут же со скоростью, не свойственной пациентам с черепно-мозговыми травмами, возле неё материализовался матрос.
– Спятила? – крикнул он, неожиданно перейдя на "ты", и сбросив с ее ладони
– Нет! И знать не хочу! Есть хочу!
– А если ядовитые?
– Мне все равно! Умереть через пару дней от голода и жажды или от этих ягодок за несколько часов, а то и минут.
– Наивная! Есть такие ягодки, от которых смерть наступает долго и мучительно. Оно тебе надо? Тем более, когда есть вариант получше.
С этими словами матрос отошёл в сторону и очень скоро вернулся, неся в руках два больших кокосовых ореха и связку коричневых бананов.
– Ну, вот, не все так плохо. Правда, бананы сильно перезрели, но умереть от них точно нельзя.
Положив на большой пальмовый лист связку бананов, матрос взял кокосы и в считаные минуты расколол их о близлежащий камень.
Лионелла с удовольствием принялась за угощение, ничуть не заботясь о том, как забавно теперь выглядит супермодель: волосы растрепались, тушь размазалась, стройные обнаженные ноги сияют во всей красе от самого их основания, то и дело переключая на себя внимание молодого матроса; сладкие струйки кокосового молока стекают по аристократическим пальцам, липким от спелых бананов.
С умилением глядя на всю эту картину, мужчина улыбнулся краешком губ, что не ускользнуло от взгляда Лионеллы.
– Я сама знаю, что выгляжу сейчас не лучшим образом, и меня это бесит. Спасибо за ужин. Или обед… что там у нас сейчас?
– Судя по солнцу, – матрос прищурился и посмотрел на тени деревьев, – уже около 5 часов. Скоро стемнеет, надо бы обойти остров и присмотреть место для ночлега.
– Надо! Только я б умылась для начала, – девушка посмотрела на свои руки.
– Ты окунись, а я пройдусь по нашим новым владениям.
– Но ты же вернёшься? – немного испуганно спросила Лионелла.
– А есть выбор? – усмехнулся матрос. – Как тебя зовут-то?
– Лионелла Монтесс, – гордо вздернув подбородок, важно представилась девушка.
– Ясно, а я просто Фалькао, – равнодушно ответил мужчина, далёкий от мира моды.
Пока Лионелла пыталась солёной водой смыть сладкие следы фруктов, в ее голове происходила настоящая война мыслей – одни вытесняли другие, врывались третьи, со всех сторон появлялись новые и новые картинки.
Сперва она думала о том, что сейчас могла бы лежать в пенной ванне с ароматными маслами в номере самого дорогого отеля Сингапура, затем о том, что ее уже давно
– Что за бред? – удивилась она своим мыслям. – Это же просто матрос, самый обычный! И я – супермодель, к тому же наследница миллионной корпорации с внушительным автопарком и несколькими резиденциями в разных частях света! Я, должно быть, пьяна…
Как ни странно, это действительно оказалось так. Переспелые бананы в сочетании с палящим солнцем дали такой же эффект, что и пара стопок крепкого рома. Шатающейся походкой Лионелла дошла до пальм, легла прямо на песок, и, свернувшись клубочком, уснула.
Через полчаса, вернувшийся с большой охапкой пальмовых листьев Фалькао, наткнулся на свою соседку по острову и не удержался от искушения разглядеть ее получше: копна золотистых кудряшек, высохших на солнце, в беспорядке рассыпалась по песку, струясь и сливаясь с ним, словно они часть этого острова; почти прозрачная майка, бывшая ещё недавно полноценным платьем, едва прикрывала обнаженное тело, ещё влажное после купания; в капельках воды, дрожащих на плечах, отражалось небо; губы, цвета спелой клюквы, маняще приоткрылись; длинные ресницы беспокойно подрагивали, отбрасывая тени на безупречное личико с аккуратным вздернутым носиком.
В голове промелькнула мысль, что никогда ещё ему не доводилось так близко видеть столь идеальную девушку. И если бы эта "идеальная" не сиганула с лайнера в океан, такая возможность вряд ли ему б когда-нибудь представилась.
Постояв ещё пару минут, Фалькао вдруг почувствовал слабость в ногах и усталость во всем теле.
– Забродившие бананы, будь они неладны! – проворчал матрос и опустился рядом с Лионеллой. Едва соорудив импровизированную постель и переложив на листья девушку, он тут же провалился в сон.
***
Солнце давно опустилось за горизонт, и небо хвастливо расстелило бесконечное чёрное покрывало, расшитое миллиардами сияющих звёзд. Лунная дорожка молочными ручейками побежала по океанской глади. Воздух стал лёгким и прохладным, заставляя два молодых тела бессознательно приближаться друг к другу в попытке согреться. Повинуясь первобытному инстинкту обогреть и защитить, матрос в полусонном состоянии прижал стройный податливый стан Лионеллы.
Внезапно оба открыли глаза. Два взгляда – морской и небесный – встретились, высекая искры.