Пригоршня вечности (Страж, Ралион 1)
Шрифт:
— …Вот здесь. — Нламинер открыл очередную страницу, и знакомый лик глянул на Риссу. Все атрибуты. Короткий плащ, пронизывающие до глубины души глаза, жезл со множеством насечек, которым отмеряется будущая участь смертного. Наата. Одно из наиболее распространенных изображений.
— Откуда это? — произнесла Рисса, вчитываясь в текст.
— Я думал, что это — наше, из Ралиона. Не тут-то было! Это — совсем неизвестный мне мир. Что-то вроде Анлигей. И бога этого зовут Дажез. Но ты, я вижу, опознала его сразу?
— Это
— Значит, не только нам он… — Нламинер бросил взгляд на картинку и поправился, — она известна.
Рисса скрыла улыбку.
— Что-то не так? — озадаченно спросил Нламинер, глянув в ее глаза.
— Наата обычно является смертным, приняв облик противоположного пола, — пояснила она. Нламинер усмехнулся.
— Значит, точно он… Я тут подобрал еще двенадцать томов об истории культов. Сейчас сяду разыскивать нашего знакомого.
Щелк! Что-то в голове у Риссы сместилось.
— Ты думаешь, что это — божество? — спросила она, и внутри у нее словно все застыло.
— Он обратился ко мне — «смертный». Значит, либо бог, либо считает себя богом. — Нламинер кивнул и направился к стеллажам. Магический огонек не поплыл за ним, но остался висеть над Риссой. Она, забыв про найденные ей тома, склонилась над изображением Дажез-Нааты и изучала черты, знакомые ей с детства.
Снова что-то сместилось у нее в голове, и еще одна часть головоломки встала на место.
«Считает себя богом».
Арлион сказал: «Тогда состоится Суд Смертных».
Она закрыла лицо руками и посидела немного, ошеломленная догадкой. Их судьба, судьба двух смертных, вряд ли может решаться на Суде Смертных. Значит, решается судьба богов. Арлион, судя по всему, появляется только в моменты чрезвычайной сложности (или опасности — если богам может всерьез угрожать опасность)…
«Считает себя богом»…
Но обычный смертный, как бы высоко он не приблизился к богоподобному состоянию, никогда не посмел бы требовать божественности. Как никто в здравом уме не станет требовать ордена с надписью «Самому скромному». Божественность — одна из тех вещей, которых нельзя достичь, если к ним стремиться.
Выходит, что можно?
Когда Нламинер вернулся, Рисса сидела, погруженная в медитацию. Он бросил короткий взгляд на плывущие очертания ее тела, пожал плечами и тихонько водрузил огромную кипу на стол. Все равно бесполезно ее отвлекать.
Впервые в жизни Рисса была озадачена.
Она привыкла к текущим, вечно меняющимся пейзажам астральной проекции. Красочные фантастические ландшафты, переливающиеся краски, зыбкие контуры и вся гамма чувств, которую только можно ощутить.
Теперь же она стояла в холодном, темном и сыром месте, где под ногами были острые камни. Ее обувь, вместе
И это тело сейчас ощущало острые углы, впивающиеся в ступни. Довольно прочная чешуя не помогала. Аккуратно переставив ноги, Рисса огляделась и принюхалась.
Пещера. Сырость и сквозняки. И холод. Не физический, конечно, — откуда ему тут взяться! Иной холод, от которого постепенно устает и застывает разум.
Она сдвинулась, и хруст камней под ногами отозвался гулким насмешливым эхом. Охота побродить, смертный? Добро пожаловать! Что-то неприятное поразило ее обоняние. Тонкий, отнюдь не зловонный оттенок, тем не менее оскорблявший ее чувства.
Несколько более светлых пятен сгустились в окружавшем ее мраке. Помедлив, Рисса осторожно двинулась в направлении одного из них.
Путешествие во тьме отняло, казалось, вечность. В конце концов туннель изогнулся, круто наклонился вниз и завершился неожиданно чем-то вроде окна.
В нем виднелась часть обстановки какого-то достаточно убогого питейного заведения, но лица! Рисса готова была поклясться, что это — Ралион!
Прямо «под» окном был столик на двоих. Спиной к ней, с головой, укрытой капюшоном, сидел кто-то высокий. Напротив, лицом к ней, сидел персонаж, ей вовсе не известный. Впрочем, нет… определенные черты были знакомы. Почти человекоподобная фигура, с мелкой чешуей, удлиненными челюстями, глубоко посаженными глазами и длинными, тонкими конечностями. Очень невысокое: Рисса и ее соплеменники не отличались ростом, но это существо было еще мельче.
Они о чем-то оживленно беседовали. Окно не пропускало ни звуков, ни запахов, ни ментальных всплесков — только изображение.
Наконец карлик закончил разговор, уставился прямо на Риссу (у нее вновь все замерзло внутри от этого взгляда) и… прыгнул прямо на нее!
Он отшатнулась, прижимаясь к острым и холодным камням туннеля. Что-то со свистом пронеслось мимо, словно комета, оставляя за собой слабо светящийся, быстро гаснущий след. Звук, напомнивший ей безумный хохот, растаял вдалеке.
Незнакомец в капюшоне сидел как ни в чем не бывало. Затем, видимо, кто-то окликнул его. Он опустил капюшон и повернулся к Риссе лицом. Она вздрогнула и вновь пережила шок.
Это был Нламинер.
Лицо его, правда, словно хранило на себе отпечатки тысяч боев, в глазах таилась мрачная бездна, а губы давно уже не знали улыбки. Несколько томительных мгновений они смотрели друг другу в глаза (осознавал ли он это?), и Риссе показалось, что гул и суета трактира начинают доноситься до нее откуда-то издалека.