Приговор Лаки
Шрифт:
Глава 35
На второй день Джини приехала в суд, облачившись в оранжевый комбинезон с глубоким вырезом и апельсинового цвета сапожки на высоком каблуке.
В ушах у нее болтались серьги с таким количеством бриллиантов, что любой поневоле начал бы сомневаться в их подлинности. На запястьях Джини позвякивали браслеты, а пальцы были унизаны множеством колец, которые, будь они золотыми, могли бы составить годовой бюджет какого-нибудь африканского государства средних размеров.
Сопровождала
Увидев эту картину, Прайс пришел в ярость. Не менее бурно отреагировали и оба его адвоката.
– Эта корова выглядит как вегасская шлюха на пенсии! – пожаловался Прайс, когда, пробившись в зал, они втроем устроились в уголке. – Что мне хочется больше всего, так это разбить ей морду в кровь!
Она вывела меня из себя, я уже не могу справиться с собой! Просто бешусь от одного ее вида!
– Я вас понимаю, мистер Вашингтон, но, к сожалению, вы не можете себе позволить никаких резкостей, – сказал Димаджо, единственный, кто сохранял видимость спокойствия. Что касалось Гринспена, то его буквально трясло.
– Я вообще запретил ей приезжать сюда! – воскликнул он сдавленно-истерическим шепотом. – Она способна принести нам больше вреда, чем десять прокуроров. Своим дешевым спектаклем Джини настроит присяжных и публику против Тедди, и тогда поручиться за исход дела не сможет никто. Надо срочно что-то сделать, чтобы нейтрализовать ее!
– Это не так просто, – мрачно сказал Прайс, который слишком хорошо знал свою бывшую жену. – Джини просто торчит, когда на нее обращают внимание, а туг такой шанс прославиться на всю страну!
– Но вы можете отказаться платить ей, раз она не выполняет наших требований! – посоветовал Димаджо.
– Вряд ли это сработает, – покачал головой Прайс. – Кроме того, она наверняка получит деньги за интервью от газет и телевидения.
– Да, вы правы, – покачал головой Гринспен. – Похоже, нам от нее не избавиться. Что ж, попробую поговорить с ней еще разок…
– Поговори обязательно, – сказал Прайс. – В конце концов, это просто унизительно. Глядя на эту корову, которая была моей женой, люди могут подумать, что у меня нет никакого вкуса!
– Можно попробовать продать малоформаткам пару ваших свадебных фотографий, – предложил Гринспен. – Тогда все увидят, что со вкусом у вас все в порядке – вовремя женились, вовремя развелись. Кроме того, это может сыграть против Джини. Никому
– Нет. – Прайс покачал головой. – Я в этом не нуждаюсь. Я и так знаю, что со мной все в порядке.
Как-нибудь переживу.
Но про себя он решил поговорить с Джини сам.
Не питая никаких особых надежд на то, что она согласится не позорить его и Тедди, Прайс хотел попробовать убедить свою бывшую жену, чтобы она не позорила себя. Это был, пожалуй, единственный аргумент, над которым Джини способна была задуматься.
Во время одиннадцатичасового перерыва Прайс отвел Джини в сторонку и сказал:
– Послушай, Джин, мы договаривались, что в суде ты должна исполнить роль заботливой матери.
Как насчет того, чтобы выполнить свое обещание? И перестань так наряжаться – в этих тряпках ты похожа на какаду!
– Какая, к черту, заботливая мать, когда меня снимают для телевидения?! – с вызовом ответила Джини. – Этим ребятам нужен шик и блеск, потому что обыкновенные люди никого не интересуют. На телевидении меня просто обожают. Завтра я буду для них деть – они сами меня попросили…
– Ты будешь для них… что?! – переспросил Прайс.
– Петь. Я буду для них петь, и меня покажут в вечернем шоу, так что не пропусти. – Она победоносно захихикала. – Теперь в нашей семье две звезды, Прайс!
– О господи!.. – пробормотал он. – Наш сын в беде, а ты думаешь только о себе. Ты нашла золотую жилу и теперь разрабатываешь ее, а на Тедди тебе на, плевать!
– Что же я, по-твоему, должна отказаться от этой замечательной возможности? – с искренним негодованием спросила Джини. – Нет уж, это мой шанс, и я его не упущу. Я слишком долго ждала его, фактически с тех самых пор, когда ты вышвырнул меня.
– Я не вышвыривал тебя. Мы расстались потому, что не могли больше жить вместе. Все эти годы я тебе платил, и платил немало. Что тебе неймется?
– Ты не понимаешь, Прайс! – Джини вздернула свой двойной подбородок. – Да, благодаря тебе я не нуждаюсь в деньгах. Почти не нуждаюсь, – тут же поправилась она. – Но это мой шанс стать знаменитой, и тебе меня не остановить.
– Вот как? – возмутился Прайс. – А о сыне ты забыла? Скажи, ты хотя бы говорила с ним сегодня?
Утешила его? Успокоила?
– Утешила его?! Да я его совсем не знаю! – взвизгнула Джини, но тут же спохватилась и взяла на полтона ниже. – Только не говори об этом парням из «Хардкопи», ладно? – сказала она почти умоляюще. – Они считают, что мы с Тедди – настоящие друзья и что я устрою им интервью с ним. И знаешь что?
Я могу заставить их заплатить за это!
Прайс с презрением покачал головой.
– Дай себе передышку, Джини, – сказал он. – Посиди дома. Я не хочу, чтобы ты появлялась в суде… особенно в таком виде.