Приговор олигарху

Зверев Сергей Иванович

– Дурдом какой-то! – недовольно пробормотал Глеб Абрамович. – Не появлялся Панфилов?

– Рано еще, шеф! – возразил Шульгин. – Он сказал – в восемь, а сейчас без пятнадцати.

– Ладно! – сказал Белоцерковский и начал спускаться в воду. – Но смотри у меня! Как только он шаг к бассейну сделает – сообщишь мне!

Шульгин кивнул и исчез, пошел проверять посты наблюдения за подходами к бассейну. Глеб Абрамович спустился по металлической лесенке в воду и оттолкнулся от бортика. Плавать он, можно сказать, почти не умел и не любил.

Но

то ли природная склонность к полноте, с которой он долго и безуспешно боролся, то ли легкость костей обеспечивали ему удивительную плавучесть. Прикладывая минимальные усилия, он легко держался на воде, хотя водная стихия и не доставляла ему особого удовольствия. Она была слишком текуча и обманчива. На нее невозможно было опереться.

Неприятным было и то, что, прежде чем залезть в воду, приходилось раздеваться, а Глеб Абрамович всегда чувствовал себя неуютно, когда на нем не было ничего, кроме трусов.

Но сейчас он пересилил себя и заставил забраться в воду. Он хотел убедить самого себя, что не боится Панфилова. Панфилов и вода как-то связывались между собой в его сознании, наверное, потому, что и тот, и другая были источниками опасности для ГБ. Преодолевая страх перед одной из этих опасностей, Белоцерковский как бы пересиливал и вторую, исходящую от Панфилова.

Судорожно перебирая руками, он добрался до натянутой вдоль бассейна дорожки из пенопластовых поплавков и вцепился в нее руками.

Гром раздался в тот момент, когда Глеб Абрамович уже окончательно успокоился и собирался подняться из воды на бортик. Над бассейном раздался оглушительный шум, треск и грохот.

Белоцерковский увидел, как охранники повыдергивали пистолеты из-за спин и приняли боевые стойки. Они готовы были поразить кого угодно, но никто на их шефа не нападал, никто вообще в бассейне не показывался.

Сам Глеб Абрамович судорожно вцепился в пенопластовые поплавки и пытался опуститься в воду как можно ниже, выставив над поверхностью только ноздри, словно африканский бегемот во время летней жары. Это ему никак не удавалось, его разворачивало боком к поверхности и выталкивало из воды вверх, но он не оставлял своих попыток спрятаться в прозрачной воде.

– Абрамыч! – раздался над бассейном оглушительный голос. – Прикажи своим гориллам выйти отсюда, пусть спрячут пистолеты и покинут нас. Иначе я замкну цепь, и в воду пойдет напряжение в семьсот двадцать вольт… Как ты думаешь, всплывешь вверх пузом или задницей? Мне терять нечего, но этим зрелищем я в любом случае насладиться успею! Если не хочешь доставить мне этого удовольствия, то поторопись. Ты слышал? Я хочу, чтобы мы остались с тобой вдвоем! Не советую, кстати, подплывать к поручням и хвататься за них, – к ним-то и подведено напряжение.

Белоцерковский сообразил, что голос звучит по радиотрансляционной сети. Кто именно говорит, он понял сразу. Что Панфилов – это было ясно, но где он находится, этот Панфилов?

Глеб Абрамович еще раз оглядел зал. Охранники перестали озираться

и застыли в напряжении, ожидая приказа от ГБ. Они понимали, что любое их движение может быть истолковано как угрожающее, и не хотели рисковать. Ни жизнью ГБ, ни своими собственными.

Лопухнуться, охраняя Белоцерковского, – это значило подписать себе смертный приговор. Шульгин таких людей не держит, они ему просто не нужны, но и отпускать их он не станет, они слишком много знают такого, чего никому из врагов ГБ знать не положено.

Врач на трибуне сжался в комок и сидел, не шевелясь, боялся привлечь к себе внимание.

И тут Белоцерковский сообразил.

«Этот… В черном халате! – мелькнуло у него в голове. – Точно, это он, Панфилов! Слесарь! Инженер по эксплуатации! Я тебе покажу по эксплуатации, дай только выбраться отсюда невредимым!»

Белоцерковский впился глазами в фигуру в черном халате. Голос из динамиков тут же зазвучал снова.

– Узнал, Абрамыч? – разнеслось над бассейном. – Наконец-то! А то я заскучал уже… Хреновая у тебя охрана. Так что давай выгоняй их отсюда, а мы с тобой поговорим о том, чем это я тебе помешал и зачем ты ко мне подсылал идиотов, которые не знают, с какого конца пистолет стреляет.

– Все – вон отсюда! – завизжал Белоцерковский из воды. – Быстро! Вон все! Все! До единого! Уволю дармоедов! Всем уйти отсюда и не входить, пока не вызову!

Охранники поспешно покинули зал бассейна. Врач исчез тихо и незаметно. Белоцерковский и мужчина в черном халате остались одни.

Панфилов поднялся, стащил с себя халат и подошел к краю бассейна. В руках у него был небольшой пульт дистанционного управления.

– Предупреждаю, – произнес он, – при малейшей попытке к сопротивлению я нажимаю эту кнопку.

Он продемонстрировал Белоцерковскому красную кнопку на пульте.

– Она замыкает цепь, один конец которой подсоединен к трансформатору, другой – вот к этим поручням.

Панфилов провел рукой по поручням металлической леcтницы для подъема из воды.

– Ты знаешь, какой ток течет через проводник во время короткого замыкания? – продолжал Панфилов. – Порядка ста ампер. Для того чтобы убить человека, вполне достаточно и одного ампера.

– Зачем мне эта твоя лекция по физике? – вскрикнул в воде Глеб Абрамович. – Я все это знаю! Я не посылал к тебе никого! Я забыл про тебя, а ты врываешься ко мне с какими-то кнопками! Дай мне вылезти из воды!

– Сидеть! – приказал Константин. – Не дергайся, Абрамыч! Занимайся водными процедурами. Я буду задавать вопросы, а ты мне на них ответишь. Как ты понимаешь, у меня есть возможность настаивать на твоей искренности.

Панфилов вновь показал ему пульт.

– Вызови сюда директора «Цербера», – приказал он. – Только не пытайся убедить меня, что ты понятия не имеешь, что это за фирма и что у тебя нет с ней никаких отношений. Скажи ему, чтобы разделся и пришел сюда в плавках. Мне так будет спокойнее.