Приговор судьи
Шрифт:
Мне даже не пришлось раздумывать над тем, что это такое. «Черная метка», диск, который раздобыл Нестеров в храме кентавров! Когда мы жгли свою одежду, пытаясь хоть как-то осветить проваливающийся во мрак «Калининград», именно тогда я и сунул его себе за пазуху, больше просто было некуда. И вот теперь этот таинственный предмет вывалился в прорванную головастым дыру и уже в который раз превратился в главное действующее лицо всего этого невероятного апокалипсического фарса.
Я вовсе недаром окрестил «черную метку» главным действующим лицом. Это была истинная правда, так как заметив ее, головастые сразу будто забыли о моем существовании. Полковник
В первое мгновение я даже растерялся. Как такое может быть? Почему? Ответов не находилось, пока не находилось, а потому лучшим и единственно верным решением было послать подальше это занятие. Какие тут еще нахрен ответы, когда мим друзьям, моему единственному сыну угрожает смертельная опасность!
Я только подумал об Олеге, как тут же его и увидел. Нет, сейчас это был вовсе не милый мальчик из сентиментальных отцовских воспоминаний. Моим глазам предстал тот самый Гром, которого головастые ненавидели и считали своим кровным врагом. Мой сын испытывал к ним аналогичные чувства и сейчас демонстрировал это самым наглядным образом. Олег рубил лупоглазых тварей налево и направо. Его лицо, руки, тельняшка покрылись кровавыми пятнами и потеками. Его глаза были навыкате, зубы стиснуты в зверином оскале. Я понял, сейчас Гром вовсе не защищался, он карал, мстил головастым за все те ужасы, за все то горе, которое они принесли в наш мир. И его было не остановить.
Но их же больше… намного больше! Здравый смысл во мне принялся неистово протестовать. Головастые убили всех этих несчастных. Что для них мы, два десятка усталых, плохо вооруженных людей? И, тем не менее, глаза сообщали мне совершенно об обратном. Невысокие, большеголовые фигуры в широких комбинезонах пятились под натиском «серых». Они даже не пытались защищаться, да и, собственно говоря, у них не имелось чем. Угодившие под солярочный дождь боевые диски вышли из строя. Они искрили и били током своих владельцев, чем вызывали в рядах головастых еще большее замешательство и панику.
И все же это был временный успех. Мысль о том, что мы можем победить, даже на миг не посетила мою голову. Еще минута другая и в бой вступят новые силы головастых, боевые диски которых не пострадали. А кроме того арсенал этих тварей наверняка не ограничивается личным оружием. Иначе как объяснить тот грохот, треск и неистовые человеческие вопли, что доносятся откуда-то из глубины этого гигантского зала.
До меня только сейчас дошло, что я продолжаю стоять на коленях в компании распростертых на полу трупов, что совершенно не представляю, где нахожусь, и что самое ужасное, остаюсь в преступном бездействии. И это в то самое время, как рядом сражаются и гибнут мои товарищи, мои друзья и близкие!
Меня словно взрывом подняло или лучше сказать подбросило с пола. Оказавшись на ногах, я глянул поверх голов «серых», которые, образовав вокруг меня круг, кромсали ненавистных головастых. От открывшегося взгляду зрелища я даже задохнулся. Это действительно был зал, огромный, однако не такой уж высокий, скорее всего подземный. Его тяжелый угрюмый свод по большей части был сплетен из так хорошо знакомых мне черных металлических лиан, меж которых то и дело проскальзывали извивающиеся малиновые молнии. Это низкое металлическое небо давило, словно всесокрушающий поршень исполинского пресса. Казалось, до того момента,
То что вокруг творится настоящее безумие, не требовало особых доказательств. Я видел отряды головастых, которые возникали словно из-под земли, в коконах из какого-то светящегося зеленоватого газа, натыкался взглядом на толпы грязных и оборванных людей, которые с дикими воплями кидались им навстречу. У меня закладывало уши от воя чудовищного оружия, которое своими невидимыми лучами превращало людей в пепел, и захлебывался отчаянием, когда видел, как те немногие храбрецы, которым все же каким-то чудом удалось прорваться, умирали от ударов голубых дисков.
Во всей этой с позволения сказать битве, а на самом деле жестоком истреблении моих соплеменников, я не видел ни малейшего смысла. Казалось, люди прорываются в это проклятое подземелье только лишь для того, чтобы умереть. Или это не так? Или они все же пытаются что-то предпринять, каким-то непонятным образом стремятся переломить ход сражения? Если это действительно так, то повстанцам следовало помочь, причем немедленно. Это единственный выход, единственный шанс на спасение, как для нас, так и для них.
Помочь?! Цирк-зоопарк, да как же тут поможешь, когда мы сами оказались блокированы головастыми, да еще очень и очень далеко от передовой лини, на которой шли главные бои. Я подумал об этом и удивленно, можно сказать совершенно по-новому взглянул на то место, куда угораздило свалиться наш маленький отряд. Вокруг было полно трупов, и это означало, что некоторое время назад здесь тоже бушевала кровавая резня. Именно резня, потому как тяжелое оружие не применялось. Повстанцы появились неожиданно и сцепились с головастыми врукопашную. Но что-то в их планах пошло не так, что-то не сложилось, и людей либо перебили, либо оттеснили, причем до того, как те смогли осуществить задуманное.
– Задуманное? – я прорычал это слово. – Черт побери, что же они задумали?
Мой взгляд заметался из стороны в сторону. Я отчаянно искал ответа на свой вопрос, и это было невероятно сложно. Во-первых, я не имел ни малейшего представления, что именно следует искать. Во-вторых, взгляд волей-неволей все время сваливался на Олега, Лешего и остальных наших бойцов. Получалось, что они сражались, рисковали своими жизнями ради меня и вместо меня, а вот такого дерьма я себе раньше не позволял. Полковник Ветров никогда не прятался за чужие спины.
Я отчетливо понимал это и все же не двигался с места, чувствовал себя мразью, последней сукой, но продолжал стоять и вглядываться в освещенный сиянием электрических молний, затянутый зеленоватым светящимся газом, испугано вздрагивающий от всполохов оружия полумрак. И вот как раз во время одной из таких вспышек я и заметил… Сперва это показалось миражом, наваждением, бредом. Мне даже пришлось дождаться следующего разряда, чтобы увидеть еще раз и поверить.
В полусотне метров от нас, прямо в пространстве между полом и тяжелым железным потолком недвижимо висел человек. Тело находилось горизонтально в положении лицом вверх, руки и ноги разбросаны, голова сильно запрокинута назад. Очередной, очень яркий и продолжительный всполох позволил разглядеть куда больше деталей: грязная рваная майка на тощем торсе уже не молодого человека, спутавшиеся седые волосы, сбитые кирзаки, в которые заправлены серые милицейские штаны с красным кантом.