Приговор
Шрифт:
Над морем нависло серое, тяжелое небо. Волны с глухим гулом разбивались о черные прибрежные камни. Несколько соленых брызг коснулось их лиц.
Холодные, пахнущие нефтью капли, словно разбудили Мариту.
— Я должна радоваться, но не могу. Разучилась. Сама погасила свою радость. Я должна, обязана пойти другой дорогой, своей… Если смогу найти себя, то… Хочу, чтобы ты понял меня.
Заур понял. Он давно с внутренней тревогой ждал этого разговора, готовился к нему. И все-таки сейчас сжалось сердце.
— Марита! Опомнись! После всего…
— Не надо, Заур… Я рада, что встретила тебя, что ты есть и будешь такой… Это — счастье. Но я знаю, — он с удивлением услышал, что она повторяет мысли, терзавшие его на неудобном узком диване в долгие ночи следствия, — я знаю, ко мне само пришло счастье. А я хочу… — Марита задумалась на мгновение, подбирая слова. — Хочу всей своей судьбой, всем, что осталось, получить право, идти вот так, как сегодня. Рядом с тобой. Открыто смотреть в глаза всем.
Привстав
— Дорогой мой, любимый… Заур схватил ее за плечи.
— Нет, ты не уйдешь… Нет!..
Она вскинула голову, улыбнулась доверчиво и печально:
— Значит, ты меня еще любишь?
— Очень.
Она мягко высвободилась.
— Когда я тебя встретила в первый раз, — была счастлива, почти так же, как теперь. Жди меня, родной. Я вернусь, и тебе не придется стыдиться за меня.
Оттолкнув его, она быстро пошла по безлюдной, сумеречной аллее.
Он, словно завороженный, остался стоять на месте. Холодный ветер опять швырнул в лицо пригоршню соленых брызг.
Час спустя, в своем кабинете, он морщась поднял телефонную трубку.
Звонил дежурный.
— Товарищ майор, на Октябрьской, дом 16…